Сэм услышал голос Лаймана прежде, чем увидел его самого, — он донесся из вокзала, громкий и встревоженный. Сэм повернулся, подумав, что все это время Лайман прятался в зале ожидания, и побежал через парковочную площадку. Лайман успел выскочить в двери до того, как он оказался там. На брате был неопрятный белый костюм, пшеничные волосы всклокочены. В левой его руке болтался большой кожаный саквояж, правой рукой он отталкивал Уордена.
— Не дайте ему сесть в поезд! — крикнул тот.
Лайман заметил Сэма и рванулся вправо, затем остановился, так как путь ему преградила Нора. Станционный колокол, возвестивший отправление, отчетливо прозвучал на фоне усердного пыхтения паровоза. Было очевидно, что прорваться к поезду Лайману не удастся, и все же он, несмотря на затрудняющий его движения тяжелый саквояж, попытался обойти Уордена. Тот поднял трость и обрушил ее на руку Лаймана, который закричал от боли и повернул обратно. В это мгновение к ним подбежал Сэм, не чувствующий ничего, кроме мстительной ярости.
Он парировал второй удар Уордена левой рукой, а правой поймал его кисть и с силой выкрутил ее. Тяжелая трость со свистом отлетела в сторону, никому не причинив вреда. Уорден поднатужился и освободился от захвата Сэма. Его глаза метали молнии. Топот бегущего человека заставил Сэма повернуться, и он увидел, что Лайман, воспользовавшись его замешательством, убегает. Однако бежал он не к поезду, так как на его пути стояла Нора, а к темнеющему между рядами лачуг проходу.
Локомотив издал нетерпеливый гудок.
— Вы — глупец! — зло выдохнул Уорден.
— Ничего страшного, главное, что он не попал в поезд, — отмахнулся Сэм.
Пошатываясь, Лайман добрался до кромки дюн, граничащей с площадкой для парковки машин. Он держал правую руку, как-то неестественно согнув ее, будто она была сломана. Мешающий движению саквояж он так и не бросил. Уорден выругался и побежал за ним.
Начальник станции пересек платформу и громким голосом о чем-то неразборчиво спросил Сэма. Поезд, грохоча, отошел со станции. Стоящий в дверях вокзала таксист жевал сигару, не вмешиваясь в происходящее.
Сэм отвернулся от вокзала, чувствуя, как в нем утихает злость. Странно, но в эту минуту он вспомнил целую серию мальчишеских драк, которые он давно не вспоминал. Почти всегда именно Лайман попадал в переделки, а ему, Сэму, всегда приходилось вмешиваться, чтобы выручить брата. Казалось, время пошло вспять, он снова испытал прежнее чувство братской преданности. Да, родная кровь что-то все-таки значит. Сейчас было неважно, что сделал Лайман и что он сделает в будущем.