— Справлюсь. — Келли гордо вскинула голову. — Сама! Мне не нужен мужчина… даже в качестве отца моего ребенка. Смешно, Лоренс — мы оба поднимаем шум из-за чего-то, что еще не произошло… и, возможно, не произойдет.
— А я настаиваю, чтобы ты пообещала: если это произойдет — ты поставишь меня в известность. Я не уйду отсюда, пока ты не дашь мне слово!..
Взглянув в его глаза, Келли поняла: он сделает, как сказал.
— Хорошо, — наконец сдалась она. — Я обещаю. Только интересно, если я вдруг скажу тебе, что все обошлось, как ты проверишь, не лгу ли я?
— Я знаю о тебе очень многое. Например, о своей пресловутой честности. Джилл говорила, что ты никогда не лгала, ни по какому поводу — ни в большом, ни в малом, — Лоренс неожиданно протянул руку и, взяв Келли за подбородок, приподнял ее лицо. — Я дам тебе совет на будущее. Если ты вздумаешь солгать один раз, придется лгать и дальше, контролируя свое поведение с величайшей тщательностью, иначе ничего не скроешь. Ложь не для тебя…
Она увернулась, ужаснувшись своей реакции на его прикосновение.
— А что такого я сделала? — Келли ни с того ни с сего густо покраснела.
Лоренс рассмеялся, его глаза внезапно наполнились странной теплотой.
— Нет, это не для тебя, — повторил он. — Ты краснеешь, как девочка. Я учту эту твою особенность. — Он улыбнулся. — Может пригодиться в будущем.
— Сомневаюсь, что у наших отношений есть будущее. Не вижу повода.
— Кто знает, что готовит нам судьба, — ответил он задумчиво. — Оставляю тебя в покое, чтобы ты избавилась от головной боли.
— Очень мило с твоей стороны, — произнесла она ледяным тоном. — До свидания, Лоренс.
Он взял плащ и вышел на площадку.
— Не сомневаюсь, что просить тебя позвонить — бесполезно.
— Совершенно бесполезно.
— И так же бесполезно приглашать тебя пообедать?
— Именно так.
— Но почему?
— Почему?! — начала Келли с робкой надеждой, что он возразит. — Да ведь я даже не нравлюсь тебе!
Лоренс внимательно посмотрел на нее.
— Не нравишься? — переспросил он, и ничего не ответив, начал медленно спускаться по лестнице.
Несколько лет замысел романа зрел в голове Келли, прежде чем она решила взяться за перо. Оставив постоянную службу в газете, она перешла на вольные хлеба. Свободная журналистская практика приносила неплохой доход, ее репортажи и очерки пользовались успехом, она получила выгодные предложения и могла вести вполне сносную жизнь. Но ограниченная кругом своей семьи, Келли держалась за работу в «Короне» скорее ради общения с другими людьми и изучения жизни, нежели ради денег.
Когда ее мать, Берта Эванс, решила продать дом и переехать, она помогла Келли найти квартиру, подарила кое-какую мебель, смастерила красивые шторы и уже потом перебралась в Кембридж на постоянное место жительства, где заняла уютный флигель неподалеку от дома другой дочери, Эгины. Чувствуя свою вину перед родными за желание жить отдельно, Келли не стремилась найти ничего лучшего для себя и уже более полугода жила в своей мансарде.