— Строго говоря и не моя тоже, — призналась Келли, без энтузиазма откусывая сандвич. Обычно она ела семгу с большим удовольствием, но не сегодня. — Как ты догадался, что я люблю семгу? Помнится, Джилл ее ненавидела.
— Я многое знаю о тебе, — в который раз напомнил Лоренс, внимательно разглядывая ее. — Джилл выдавала мне кучу информации. Например, я знаю, что будучи независимой до фанатизма, ты не принимала от нее дорогих подарков и не позволяла угощать себя деликатесами. Что ты до сумасшествия была влюблена в кого-то в университете…
— Господи, она рассказывала тебе все это? Могу представить, как ты умирал от скуки от этих откровений!..
— Вовсе нет. Джилл ведь говорила мне не все сразу, а постепенно. Поэтому прежде чем пригласить тебя в гости, я купил семгу, помня, что ты ее обожаешь! — Он улыбнулся. — Ты ведь знаешь, что человеческий мозг хранит информацию и выдает ее по мере надобности?!
И когда не нужно — тоже, мрачно подумала Келли. Она с вожделением смотрела на чашку кофе, размышляя, будет ли от него опять болеть голова, не нагрянет ли бессонница…
— Он без кофеина. — Лоренс, легко читая ее мысли, с обезоруживающей простотой добавил: — Я помню о твоей головной боли.
— Вот что значит тренированный ум, — Келли чуть улыбнулась и, взяв чашку с кофе, добавила молока. — Не будет ли бестактно с моей стороны, если я поинтересуюсь участью обстановки вашего с Джилл дома?
— Вовсе нет. Большинство вещей продано на аукционе. — Он бросил на нее темный, полный сожаления взгляд. — Извини, Келли, может быть, ты хотела что-то оставить себе? Мне не пришло в голову…
— Ну что ты! — поспешно заверила Келли. — И потом, ты ведь отдал мне серьги… Или это была идея Стеллы Монд?
— Нет, моя. — Он внимательно разглядывая свою чашку. — Вот копия свадебного букета на гроб — это действительно идея моей тещи.
Келли понимающе кивнула.
— Я сразу подумала тогда, что такое не могло прийти тебе в голову.
— Стелла полагает, что таким образом с Джилл навсегда останется наша любовь.
— Что ж, ей простительно.
— Знаешь, мы с Джилл зачастую видели вещи в разном свете. — Келли удивилась, что Лоренса вдруг потянуло на исповедь. — С кем-то другим это было бы невозможно, но нам удавалось обходить острые углы.
— А может быть, такая терпимость и есть верный признак любви? Принимать другого человека таким, каков он есть, даже если совсем не похож на тебя самого?! — осторожно сказала Келли. — Джилл и я тоже были во многом полярны. Даже удивительно, что мы так долго оставались близкими подругами. Мне очень часто было трудно мириться с ее принципами. — Келли улыбнулась. — Я знаю, что в свою очередь мой образ жизни был абсолютно неприемлем для нее и, если честно, ее для меня — тоже, но это не имело значения.