— Я давно не думала о тебе, — солгала Келли, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
— По-моему, виной всему твоя проклятая честность, с которой я не смог совладать, — покачал головой Лоренс. — Это чертовски неприятно для мужского эго: сознавать, что ты не заслуживаешь женского внимания.
— Не скромничай, Лоренс. Я не поверю, что тебе не хватало женского внимания весь последний год: молодой вдовец, нуждающийся в утешении!..
— Как точно сказано, Келли! Вдовец! — подчеркнул он последнее слово. — Безутешный вдовец.
Наверное, это правда, грустно подумала Келли. После Джилл он скорее всего и подумать не мог о какой-то другой женщине.
— Но тебя наверняка приглашают на званые обеды в последнее время гораздо чаще, чем тогда?!
— Да, приглашают, — согласился он. — Но все эти церемонные посиделки невообразимо скучны, а холостяцкие забавы не по мне.
— Почему?
— Виновато мое старомодное воспитание. Я в трауре и стараюсь ни с кем не составлять пару даже за обеденным столом. Хотя я нормальный мужчина, Келли. Но я не хочу покупать секс, как не хочу нечаянно привязать к себе какую-нибудь милую девушку. Вдруг она решит, что у меня есть в отношении нее матримониальные планы?
Келли молча переваривала услышанное.
— Но ведь когда-нибудь ты женишься? — спросила она наконец.
— Кто знает! — Лоренс взглянул на часы. — Мне пора, но я не в восторге от мысли, что должен оставить тебя здесь одну, в темноте.
— Не беспокойся, это пустяки, — быстро сказала Келли, хотя ее вовсе не радовала перспектива провести в одиночестве ночь в пустом доме да еще без света. И она хотела бы, чтобы Лоренс задержался, но… совсем не из-за боязни темноты.
— Я предпочел бы подождать, пока дадут электричество, — упорствовал гость.
— И что же тебе мешает? — улыбнулась она. — Одно из преимуществ моего одиночества — делать то, что хочется…
Лоренс окинул ее долгим проницательным взглядом.
— А ты очень изменилась за последний год, Келли. Ты повзрослела.
— Что делать, жизнь не стоит на месте… От этого никуда не уйти.
— Я, наверное, неправильно выразился, — начал Лоренс, — но ты всегда выглядела моложе Джилл, хотя я знаю, что вы ровесницы.
— Я младше на год, если быть точной. Мы обе родились в сентябре, но с разницей в год. Джилл была самая старшая в классе, а я самая младшая.
— И самая умная, по мнению Джилл. Я получил исчерпывающие сведения о твоих оценках на экзаменах.
— Не знаю, как насчет «самой умной», но самая прямолинейная — это уж точно! У нас дома всегда было принято говорить что думаешь. В школе же меня все время одергивали — не рассуждай, прикуси язык, веди себя прилично и так далее… Джилл была совсем другой — прелестной, как картинка, любимицей учителей и соучеников, и всегда такой послушной — чистое золото!.. — Она замолчала, чувствуя, как странно перехватило горло.