— Конечно, одно из моих.
Чайник с грохотом упал на поднос. Габриэль смотрел на нее, смотрел не в меру пристально. Рэйчел ясно почувствовала, как начала пульсировать жилка у основания шеи, как быстро застучало сердце, заставляя грудь вздыматься и опадать при неровном дыхании.
— Именно сегодня я не могла надеть ничего другого.
— Я понимаю. Просто не представляю, чтобы папа решился продать что-то столь впечатляющее. Эта вещь только для особых, исключительных случаев.
— Да, ты прав, — признала Рэйчел, и улыбка снесла остатки ее обороны. — Он никогда бы не выставил его на продажу.
Стань наконец взрослой, сказала она себе. Она вновь вела себя словно несмышленый подросток, не способный даже спокойно сидеть в присутствии своего кумира. Она вспомнила, как пробегала по телу дрожь всякий раз, когда его рука скользила по ее руке, а его дыхание согревало щеку или когда он шептал ей на ухо имя очередного гостя.
— Те вещи, которые я делаю для себя, сильно отличаются от работ для «Дома Тирнана». У клиентов Грега слишком традиционные вкусы — почти старомодные. Они хотят качественные камни и лучшее золото и серебро, но только в классическом стиле. Время от времени…
Последовал вздох откровенного сочувствия.
— Только время от времени у меня появляется возможность сделать что-нибудь другое, нешаблонное. Но не часто.
Заметив, как он понимающе кивнул, Рэйчел внезапно сообразила.
— Так вы из-за этого ругались с Грегом? — изумленно спросила она. — Из-за этого ты уехал в Америку открывать собственное дело?
— Частично, — осторожно ответил Габриэль, заглядывая в чашку, словно на ее дне скрывалась какая-то тайна. — Были и другие причины.
Ей хотелось спрашивать и спрашивать, но она решила не рисковать.
— Но ты, как и я, всегда хотел сделать стиль «Дома Тирнана» более экстравагантным. Ты как-то показывал мне те африканские вещи, помнишь?
…Это случилось примерно через пять дней после того, как мать помешала им в его день рождения. Рэйчел задала тогда Габриэлю множество вопросов об Африке, и он в конце концов показал ей свои африканские фотографии.
Сначала она воспользовалась ими, чтобы подольше побыть около него, наслаждаясь его вниманием. Но скоро сама увлеклась и поняла, что именно привлекло его в этой стране. Когда он показал Рэйчел образцы примитивных ювелирных изделий, она была просто потрясена.
— Не могу поверить глазам — это просто чудо какое-то. В жизни не видела ничего подобного!
Во многом именно благодаря этим первобытным побрякушкам она твердо решила стать ювелиром-дизайнером и даже открыла Габриэлю свои стремления, застенчиво покраснев и ожидая его насмешек. Но, удивительное дело, он тогда искренне поддержал ее…