— Тем не менее ее принесли. Мое дело сообщить. — Фрэнсис посмотрел на скромный золотистый ярлычок в углу коробки. — Здесь написано «Коттон Клаб».
— О черт!.. — взвыла Шеннон, и через пару секунд дверь открылась.
Она явно успела принять ванну — в воздухе стоял запах душистого мыла, а на мочке уха Шеннон еще не высохла пена. На Шеннон был пушистый розовый банный халат: другой такой же, но темно-синий, висел на крючке слева от двери. Одевалась она в спешке, а потому взгляду Фрэнсиса открылась молочно-белая ложбинка между грудей.
Стараясь не смотреть на соблазнительную впадинку, Фрэнсис протянул Шеннон коробку, но она не спешила ее принимать.
— Что это? И от кого? — спросила она, глядя на Фрэнсиса с нескрываемым подозрением.
— Понятия не имею.
Шеннон взяла коробку, развязала голубую ленточку, сорвала бумагу и осторожно подняла крышку. То, что находилось в коробке, скрывалось под несколькими слоями тончайшей папиросной бумаги. Сверху лежал конверт. Шеннон открыла его и достала карточку.
— О, теперь все ясно. — В ее голосе явственно прозвучало облегчение. — Я так и думала. Это от сотрудниц «Сазерленд Билдинг». Очень мило, но… — Она положила карточку в конверт, конверт в коробку и выжидающе посмотрела на Фрэнсиса. — Что-нибудь еще?
Джентльмен понял бы намек и, извинившись, закрыл дверь, но любопытство оказалось сильнее воспитания.
— Ты даже не хочешь посмотреть, что там? — спросил Фрэнсис.
Шеннон равнодушно пожала плечами.
— Мне не надо смотреть. Я так знаю. Ты, похоже, нечасто бываешь в магазинах дамского белья, иначе не спрашивал бы.
— Не делай поспешных выводов. Разумеется, мне прекрасно известно, что «Коттон Клаб» это марка сексуального женского белья, но, по-моему, твои подруги хотели бы, чтобы мы оценили их подарок вместе. Хотя, — с задумчивым видом добавил он, — можно сказать, что мы не успели рассмотреть. Я имею в виду, что молодоженам обычно не требуются дополнительные возбудители вроде…
Шеннон не дослушала.
— Ну, если ты настаиваешь.
Она развернула папиросную бумагу и извлекла нечто тонкое, полупрозрачное и кружевное, напоминающее паутинку и просвечивающее насквозь.
Воображение Фрэнсиса услужливо нарисовало картину — Шеннон в кружевном облачении, ничего не скрывающем и все подчеркивающем. Да, в мире есть штучки посильнее динамита.
Наверное, на его лице что-то отразилось, потому что Шеннон вдруг нахмурилась и сердито бросила:
— О, перестань, это всего лишь ночная сорочка.
Ночная сорочка? Да она свихнулась!
— Красивая вещица, но совершенно непрактичная, — продолжала Шеннон, и ее голос доносился до слуха Фрэнсиса будто издалека. — В ней же запросто замерзнешь.