Гаррисон попытался засадить его в коляску рядом с Мэтью, но Натан заорал «Нет! Нет!» и убежал прочь. Толкая перед собой коляску, дядя пустился вдогонку.
Мэтью эти скачки пришлись не по вкусу, и он заревел.
Наконец Гаррисону удалось поймать Натана и посадить в коляску. Вернее, он попытался это сделать. Мальчик упирался и верещал как резаный. В конце концов, Гаррисон все же запихнул племянника в коляску, но тот, недовольно лягаясь, ударил сидящего впереди Мэтью. Теперь малыши орали хором.
Гаррисон подхватил на руки извивающегося Натана и что было духу, припустил обратно к дому, толкая коляску перед собой.
Детские вопли, эхом перекатываясь от стены к стене, могли разбудить и мертвого.
Счастье еще, что крошечная квартирка Кэрри — на другом конце коридора.
Пока они ждали лифта, на площадку выглянула недовольная соседка:
— Мистер Ротвелл? Что здесь происходит?
— Прошу прощения за шум, но брат попросил меня посидеть с детьми.
— Ко мне, как обычно по средам, пришли люди играть в бридж. Но мы не в состоянии сосредоточиться!
— Прошу извинить меня, миссис Гарнер, — виновато произнес Гаррисон, перехватывая Натана поудобнее.
Соседка продолжала стоять, глядя в упор на Ротвелла.
— Можно подумать, что я нарочно это подстроил, — пробормотал Гаррисон себе под нос.
Вопреки поговорке, что дома и стены помогают, Натан продолжал реветь и в квартире.
Обед прошел ужасно. Вечернее купание — кошмарно. О том, чтобы читать вечернюю сказку, нечего было и думать. Натан, едва Гаррисон взялся за книгу, выхватил ее и швырнул в манеж.
И тут, к стыду своему, Гаррисон, потеряв терпение, отшлепал Натана.
Тот взревел, пуще прежнего.
В это время, к великой радости Гаррисона, раздался стук в дверь. Даже не стук, а грохот.
Кэрри. Гаррисон с облегчением вздохнул. Еще идя к двери, он начал:
— Я рад, что вы…
В дверях стояла разъяренная миссис Гарнер.
— Вы так и не утихомирили детей!
— Я делаю все, что в моих силах, — возразил Гаррисон.
— Ну, так сделайте же что-нибудь!
— Слушаюсь, мэм!
Гаррисон уже закипал.
Воспользовавшись тем, что дядя на него не смотрит, Натан проскользнул в открытую дверь, выбежал в коридор, но запутался в пижамных штанах и грохнулся на кафельный пол. Малыш взвыл, как пожарная сирена, и зашелся в плаче.
— Я поселилась в «Белом дубе», чтобы не слышать никакого шума.
Гаррисон поднял ревущего Натана на руки.
— Я вас понимаю, но…
— Я пожалуюсь на вас правлению.
— Я и сам член правления!
— Знаю. Вот я и жалуюсь вам.
— То есть вы хотите, чтобы я сам наложил на себя взыскание?
— Ну почему же сам? С остальными членами правления я уже говорила.