С этими словами он вошел к себе в кабинет. Как приятно снова сесть за рабочий стол!
К полудню Кэрри распустила волосы. А к трем часам дня освоилась настолько, что сбросила тесные туфли и вышла в коридор в одних чулках.
В четверг ему стало ясно, что ее поведение выходит за рамки дозволенного.
Он пришел в офис в обычное время. Шарон на месте не оказалось. Мало того, куда-то делись и все остальные сотрудники. В полном недоумении он заглянул в комнатку Кэрри, но ее там не обнаружил, хотя было ясно, что она сегодня заходила к себе.
Непостижимым образом кабинет Кэрри стал, как две капли воды походить на ее квартиру. Все стеллажи и полки на стенах были до отказа забиты бумагами, хотя Гаррисон решительно выступал против подобного беспорядка: он считал, что документы следует держать в ящиках письменного стола.
Ящики Кэрри остались пустыми, если не считать зонтика и сморщенного яблока.
Все было усеяно бумагами, записочками, канцелярскими принадлежностями. На компьютере красовались малюсенькие игрушки из пластика. На двери, ведущей в соседнюю комнатку такого же размера, висела фигурка фантастического существа.
Проходя по коридорам, он повсюду замечал следы влияния Кэрри. Вместо того, чтобы наставлять новую коллегу, служащие заразились ее беспорядочностью.
И куда они все запропастились?
Наконец из кофейного салона донесся громкий смех, и, заглянув внутрь, Гаррисон обнаружил там чуть ли не весь свой персонал.
— Привет, Гарри!
Приветствие Кэрри было встречено усмешками — ни для кого не являлось секретом, что шеф ненавидит, когда его называют «Гарри». Почему же новая сотрудница не сумела этого запомнить?
— Я напекла булочек — из овсяной муки, с сушеной клюквой вместо изюма, от них не полнеют. Хотите попробовать?
Нет, он не хотел. Им владело одно желание — разогнать эту братию по домам, чтоб глаза его их всех не видели!
Но у Кэрри был такой счастливый вид, что он не решился при всех сделать ей выговор.
— Разумеется, хочу! — Он откусил от булочки. — Действительно вкусно. — Окинув комнату взглядом, Гаррисон добавил: — А теперь, друзья, пора и за дело взяться.
Сотрудников как ветром сдуло. Всех, кроме Кэрри. Гаррисон положил остаток булочки на салфетку и вытер пальцы.
— Тебе не нравится?
— Нет, почему же, нравится, но я завтракал в шесть часов сорок две минуты.
— То был завтрак, а это — так, пустяки.
— По Ротвелловской системе рабочий день начинается ровно в восемь. Все десерты должны быть съедены до этого.
Кэрри посмотрела на часы.
— Но сейчас всего лишь десять минут девятого.
— Не десять, а тринадцать. Следовательно, каждый из присутствовавших потерял тринадцать минут рабочего времени. А их сидело вместе с тобой двенадцать человек. Двенадцать умножаем на тринадцать — получаем сто пятьдесят шесть минут потерянного времени. Это составляет более двух с половиной часов.