— Видишь ли, — начал объяснять он, — у меня не было выбора. Все ждали, что я сделаю Натали предложение, все этого хотели и…
— А чего хочешь ты сам, Лука?
Он лишь пожал плечами.
— Так чего ты хочешь? — повторила я.
— Я бы хотел уехать в Лондон. Открыть там собственное дело. Жить в большом городе.
— Почему же ты этого не сделаешь?
Он снова пожал плечами.
— Я не могу. Разве я могу оставить родителей? Я им нужен здесь.
Я внимательно посмотрела на него. Похоже, он не понимал, что попал в искусно расставленную ловушку.
— То есть ты считаешь, что у тебя нет другого выхода, кроме как остаться в Портистоне и жениться на Натали?
— А ты считаешь, что это не так?
Я покачала головой.
— Обязательно должен быть другой выход. И не один. Особенно для тебя.
— Карло и Стефано навсегда уехали из Портистона. Папе и Анжеле нужен помощник.
— Но почему этим помощником должен быть ты?
— А кто?
— Марк. Фабио. Прекрати, Лука. Не существует закона, согласно которому тебя могут принудить остаться в Портистоне, если ты этого не хочешь.
— Ты забываешь про мою семью. Это будет похлеще любого закона. — Лука запустил руки в волосы и начал чесать голову. Я помнила эту его привычку еще с детства. Он всегда так делал, когда нервничал.
— Они тоже не могут заставить тебя делать то, чего ты не хочешь.
Лука сорвал сережку с дерева, которое нависало над тропинкой, и начал разрывать ее на части.
— Понимаешь, последние несколько лет все только и говорят о том, как мы с Натали поженимся и будем вместе вести дело. Все. Не только Анжела и папа. Я не могу обмануть их ожидания.
Теперь уже настала моя очередь пожимать плечами.
— Лив, ты не понимаешь, каково это — быть членом моей семьи. Каждый должен выполнять свой долг. Интересы семьи прежде всего.
— Но ты же не в тюрьме, Лука. Ты можешь уехать в Лондон, если тебе действительно этого хочется.
— Не могу, — сказал Лука. — Натали не захочет переезжать в Лондон. Ей нравится здесь. Она часто говорит, что ни за что не уедет из «Маринеллы», что это единственное место, где она чувствует себя счастливой.
Я подумала о том, что у Натали странное представление о счастье, но ничего не сказала. Может быть, она действительно счастлива, когда я этого не вижу. Может быть, она просто умело скрывает это от посторонних. Некоторое время мы оба молчали. Я перекатывала носком туфли какой-то камешек.
— Я бы уехала с тобой в Лондон, — сказала я. — Если бы ты не был помолвлен.
Несколько секунд я с замиранием сердца ждала реакции Луки. Потом он сказал:
— Да, но разве можно ехать в Лондон с развратной девицей, которая разбивает чужие семьи?