Да чего ж это в моей камере-то делается!? Как кричал персонаж одного старого фильма. По несколько, правда, другому поводу. Но мне-то сейчас это было совершенно однохренственно.
Я протолкался в первые ряды и вышел к помосту, отодвинув каких-то разодетых по местной моде щеголей.
— Продаешь? — Вопрос, предназначенный продавцу, не отличался оригинальностью. Но что поделать. Надо же было что-то сказать.
Продавец, впрочем, с ответом не задержался:
— У тебя не хватит денег, чтобы ее купить, уважаемый! — сообщил он мне. Причем слово «уважаемый» явно употреблено было только насмешки ради.
Позади кто-то довольно засмеялся. Не иначе те самые отодвинутые мной в сторону местные пижоны.
— Что им всем от меня надо? — обратилась ко мне в это же время потенциальная невольница, ободренная тем, как я отреагировал на ее слова. — Вы меня понимаете? Сэр?
— Понимаю, — пришлось мне признать очевидную вещь.
— Можете меня отсюда вытащить?
Однако и хватка у нее! Настоящая деловая женщина.
— Могу, — ответил я ей, хотя сам еще пока весьма смутно представлял, каким образом это сделать. Перестрелять, что ли, всех?
— Я вам заплачу! — продолжила она нажим. — Помогите мне только добраться до американского консула! Я достаточно обеспечена!
— Вы понимаете речь этой дикарки, мастер? — оперативно среагировал в свою очередь торговец.
Пришлось признать и этот факт. Только что со всем этим делать, я все равно сообразить как-то не мог. Ну не должно тут было появиться никакой американке! Не должно! Не голливудский же у нас фильм, в самом деле!
— Она, наверное, из очень дальних краев, — заметил торговец. — Мне она досталась случайно. У меня нет переводчика. Может быть, ты хочешь пойти ко мне на временную работу? Кстати, у этого племени можно еще достать рабов?
И этот туда же. Бизнесмены, блин. Один другого круче!
— Так вы мне поможете? — напомнила о себе жертва апартеида.
Ёклмн! Чего придумать-то? Сбегать к Словинецу? Попросить изъять у работорговца мою, гм… соплеменницу? А потом передать ее мне. Неплохо. Вот только пока ходить туда-сюда, эту дамочку вполне успеют продать. Да еще неизвестно кому.
А Словинец в Терете, однако, не товарищ Сталин — единоличной властью не пользуется. Покупатель может просто продемонстрировать фигуру из трех пальцев, в просторечии именуемую фигой. И что мы с нею делать будем?
Увести ее силой? Можно бы. Но только после этого придется уносить отсюда ноги. Если я не хочу воевать со всем городом. Оно мне надо?
Сзади кто-то вполне внятно сообщил:
— Эти плотовщики совершенно обнаглели! Приперся на торг, а у самого явно ни гроша в кармане!