— Ты мифологизируешь гения — и напрасно. — Илья старался говорить как можно мягче. — Ты ничем не хуже его, Искендер. Ведь ты же угадал форму креста.
Искендер энергично отмахнулся:
— Нет, командир! Это еще минуту назад я думал, что угадал. А теперь — с твоей подачи — мы оба знаем, что это всего лишь промежуточное решение, банальная версия. Причем это я говорю о себе. Это для меня крест был промежуточным решением, и как выяснилось — ошибкой. А строитель этого храма о форме креста даже и не думал. Так же, как не думал и об иных традиционных формах. Все эти фаллические и матримониальные мотивы его не занимали. Я надеюсь, он сразу увидел нечто небывалое. Как прежде говорили — варварское, хотя никто никогда этого варварского не видел, только ощущали, что оно должно было быть… и потому называли это неведомое решение варварским.
Искендер запнулся, потому что вдруг увидал продолжение этой мысли. Это никогда не приходило ему в голову, а тут он понял, что «варварское» — это созданное не по человеческим законам (логики, математики, целесообразности, экономики, комфорта и т. п.), а по законам природы. Как дерево, как камень, как звезда. Неотличимое от творений природы. Созданное по подсказке Бога. Веха на пути, по которому душа поднимается к Нему…
Эта мысль ошеломила его. Вот оно! Вот чего ему не хватало! Вот причина моей творческой импотенции! — думал Искендер. — Я как баран шел по избитой тропе, по следам других баранов, а нужно было идти по следам Бога! Я верил в мудрость прошедших до меня баранов и не заметил, как сам стал таким же, как они…
Дальше он побоялся думать. А если быть точными, всю его энергию сожгла эта вспышка, и он вдруг остановился, как «мерседес» с опустевшим баком. Потом, потом додумаю… Одно безусловно ясно: ему предоставили шанс. Я работал, как Сальери, поверил я алгеброй гармонию, а теперь мне дали ключ Моцарта. Теперь я могу забыть все, что знал, и создавать, сверяясь только со своею душой. Создавать не мыслью, а собой…
Да, это был шанс. Вернуться… но не в Москву, лучше — в Питер. Там меня ценят, там мне предлагали мастерскую; надеюсь, еще не забыли… И там больше свободы…
— Ты говорил об архитектурном решении, неотделимом от природы, — терпеливо напомнил Илья. — Не вписанном в природу, а вырастающем из нее.
Искендер тупо посмотрел на Илью. Тупо, потому что энергия не спешила возвращаться. Куда она должна вернуться — в голову? в тело?.. Но как же так? Ведь я ему именно об этом не говорил, я об этом только подумал… Я едва подумал, и уже другой человек произносит мою мысль так, будто это — общее место… А может, так оно и есть? То, что для меня — откровение, для других…