Это заявление заставило Долли задуматься, она вовсе не придавала своим словам столь большого значения, и, как она предполагала, он не найдет в них тоже ничего особенного.
— У меня был этот ключ, — медленно начала она, — мне дал его управляющий…
Кажется, и эта попытка закончилась неудачей. Он взял ее за плечи и легонько тряхнул, еле сдерживая нетерпение.
— Ты неподражаема! Нет, ты просто невозможна! Совершенно невозможна! — процедил он сквозь зубы.
Пожалуй, он прав, подумала девушка, ее объяснение и вправду было идиотским. Но, чувствуя, как его руки сжимают ее плечи, и в ужасе от того, что может последовать дальше, она совсем растерялась, не зная, что сказать и что сделать.
— Пожалуйста, — она не могла снова сказать «месье» — уберите руки.
Он высокомерно рассмеялся, но отпустил ее плечи.
— Ты думаешь, я жажду прикоснуться к тебе? Не могу с собой справиться? Да? — Он обнажил зубы, и ее передернуло от его хищной улыбки. — Ты ошибаешься, моя радость! Как видишь, я могу преспокойно сделать это.
— Спасибо. — Долли вздохнула с облегчением.
Одно неверное действие порождает другое, не менее неверное, подумала она. Она сама виновата, ей не следовало давать волю рукам. Больше она не позволит себе такого.
По-видимому, он тоже пришел к подобному решению и отступил от нее на шаг. Выражение его лица оставалось по-прежнему неприступным, беспокойство и резкие жесты исчезли, видимо его внутренний аристократизм заявил о себе. Заложив руки за спину, он мерил шагами комнату.
— Ты ничтожество, — спокойно произнес он. — Ничто, понимаешь? Ни крупинки раскаяния! Ничто и никто, так… пустое место!
Долли молча прикусила губу, заставляя себя не реагировать на его новые выпады, и, несмотря на издевательский тон, не могла не признать, что в его словах была доля правды. В огромном мире она действительно была ничто. Никого не осталось, кто бы любил ее, заботился о ней, в конце концов просто задумался бы, существует она или нет.
— Я понимаю, — тихо сказала она.
Услышав ее ответ, он на какую-то долю секунды замялся, темные глаза уставились на нее с подозрительным недоверием.
— Ты понимаешь? — сказал он медленно, внимательно следя за ее реакцией.
— Конечно, — кивнула Долли. И в самом деле, почему она должна что-то значить для этого мужчины, она действительно для него ничто. Они совершенно чужие.
Он подошел к ней, смутное беспокойство сквозило в его взгляде.
— Ах ты… — Он сдержался, но тут же добавил: — Я докажу, что ты для меня…
— Не надо ничего доказывать, — взмолилась Долли, боясь, как бы он снова не схватил ее.