Так у нас обстоит с Богом: “... как Отец имеет жизнь в самом Себе: так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе” (Ин. 5, 26)... “Как послал Меня живой Отец, и Я живу Отцом: так и ядущий Меня жить будет Мною" (Ин. 6: 57-58). “Я живу и вы жить будете” (Ин. 14, 19). Когда сия Жизнь сообщается нам бытийно, то мы ощущаем ее как нашу собственную жизнь. Мы знаем из предшествующего опыта, что эта жизнь нам дана Богом; она не наша по существу своему; но данная в неотъемлемое достояние спасенным, она становится действительно нашей жизнью. О ней можно говорить словами Апостола Павла: “И уже не я живу, но живет во мне Христос” (Гал. 2, 20). Опять повторю: я знаю, что он живет во мне, но Его жизнь стала ядром, самым внутренним, всего моего существа, так что я могу говорить о ней, как о моей жизни: живет Господь, живу и я.
“Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим; и Я возлюблю его, и явлюсь ему Сам... и Мы придем к нему, и обитель у него сотворим” (Ин. 14: 21-23). Сотворят, конечно, не на время, а на вечность.
Вхождение наше в обладание сей бессмертной жизнью обусловлено хранением заповедей Господних.
“Если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики. И познаете истину, и истина сделает вас свободными” (Ин. 8: 31-32).
Подобие природы нашей Богу естественно порождает в нас жажду познать Истину, стремиться к Божественному совершенству. Оно, сие совершенство, не в нас самих, а во Отце, Источнике всего существующего. Следование Ему во всем никак не имеет характера подчинения диктату внешней для нас власти: это есть влечение любви нашей к Нему; мы непрестанно томимся по Его совершенству. И Христос дал нам заповедь: “будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный” (Мф. 5, 48).
Святая воля Отца, от века сущая в Нем, не чужда нам, Его “образу”. Она родственна нашему духу, хотя и превосходит наше тварное естество. Превосходство Отца объясняет необходимость борьбы за полное освоение Его нами; мы свободно идем на сей подвиг, одновременно мучительный и вдохновляющий. Чрез молитву нисходит на нас сила Вышнего. Святой дух совершает в нас искомое и чаемое, а не наши потуги. Мы скорбим до великой боли, потому что не вмещаем полноты Его в себе самих. И болеем, и страдаем, но и блаженствуем в самом сем страдании; и почитаем Его, и поклоняемся Ему в любви нашей. В своей наиболее чистой форме молитва наша есть ни что иное, как восторг нашего духа пред ним.
“Господи! научи нас молиться... Он сказал им, когда молитесь, говорите: Отче наш...” (Лк. 11: 1-2). “Молитесь же так: (Мф. 6: 9-13).