— Может, он и не любит меня, — одернула собеседника Камилла, — но я не позволю тебе называть его малодушным и низким. За полтора года нашего знакомства он не сделал мне ничего дурного.
Кайс усмехнулся.
— Сотни людей каждый день проходят мимо нас на улицах. И ни один не делает ничего дурного. Я всегда думал, что в обязанности мужа входит нечто больше, чем индифферентное «неделание ничего дурного».
Камилла не смогла возразить ему.
— И еще, — добавил Кайс. — Ты его не знаешь, а я вижу его насквозь. Согласись на мой эксперимент, и ты поймешь, что это за человек. Я по-прежнему гарантирую тебе полную неприкосновенность.
Камилла еще колебалась. Кайс взял из ее рук вязанье и положил на пол.
— Посмотри, — сказал он, указав на вязанье. — Женщина и мужчина — это спицы в руках бога. А их любовь — нитки. Из них они ткут полотно совместной жизни. И если любви нет, ничто не связывает спицы. Они лежат на месте неподвижные и немые. Не издавая ни единого звука и не создавая полотна. Я хочу стать для тебя второй спицей.
Камилла глядела на вязанье задумчиво, будто оценивая смысл сказанных слов.
— Я согласна на эксперимент, — почти шепотом проговорила она, не веря собственным словам. Где-то внутри нее еще жила надежда. Надежда, что Ник… Нет, хватит обманывать себя.
Получив согласие, Кайс сразу переменился.
— Собирайся, но… — Он замялся.
— Какое еще «но»? — спросила Камилла. — Пожалуйста, подробнее.
— Я хочу предложить тебе пари, — улыбнулся Кайс, отметив заинтересованность собеседницы. — Предупреждаю: если оно тебе не по вкусу, можешь не соглашаться.
— Ну и? — потребовала Камилла.
— Ты утверждаешь, что Ник Спенсер все же, хоть и не любит тебя, хороший человек и приличный мужчина. Так?
— Да, — подтвердила Камилла.
— Хорошо, — продолжил Кайс. — Предлагаю пари. Если выйдет по-твоему, ты сможешь жить в «Арабской башне» на правах моей гостьи столько, сколько пожелаешь. Полная свобода, ни забот, ни хлопот. Если мои предположения верны, то в тот день, когда Николас Спенсер покинет Эмираты, напуганный и затравленный, в тот день, точнее в ту ночь, ты должна будешь стать моею.
Камилла побледнела. Однако она чувствовала, что в словах Кайса есть доля истины.
— Я согласна. Согласна, но не ради Ника. Я только что осознала, что мне на него, в сущности, наплевать. Важно другое. Это соревнование иного плана.
— Я понимаю. — Кайс поднялся. — Понимаю и ценю в тебе ум. Собирайся.
…Отель «Арабская башня» поразил Камиллу своим великолепием. Похоже, многое, если не все, здесь было сделано на заказ. Блеск, шик, размах поражали воображение. Кайс настоял на том, чтобы заехать в пару магазинов и купить Камилле приличное платье и украшения. Теперь только она поняла почему. Женщины, чинно прохаживающиеся по великолепному холлу, носили на себе, пожалуй, целые состояния. Безукоризненный обслуживающий персонал состоял только из европейцев.