Эмили не совсем поняла, что означало «для вас здесь небезопасно», но у Омрана на лице застыла такая угрожающая гримаса, что задавать вопросы она не рискнула.
Когда она скрылась за дверью, старик обратился к Камилле. С минуту он молчал, откровенно разглядывая девушку.
— Что вы делаете? — не выдержав его пристального взгляда, спросила Камилла.
— Пытаюсь понять, — коротко ответил старик.
И снова воцарилась тишина. Ужасная, почти живая. Она наполняла комнату, растекаясь уродливыми каракатицами по стенам. Камилла видела ее, чувствовала…
— Что вы все смотрите?! — Она повысила голос. — Говорите или я уйду.
— Вы принесли раздор в мою семью, — начал старик медленным напевным голосом. — Но я понимаю, почему сыновья повздорили из-за вас. Удивительная белая кожа в сочетании с почти черными восточными глазами. Вы — редкий цветок, миссис Спенсер.
— Мне кажется, — перебила его Камилла, — вы хотели поговорить со мной не о моей внешности.
Омран кивнул.
— Совершенно верно. Но я не мог удержаться от комплимента, видя такое совершенство в причудливом сочетании Запада и Востока. Женщин, подобных вам, не так уж много. У моего сына определенно есть вкус, раз он в семнадцатилетней девчонке разглядел будущую красавицу. Вам не понять моих слов. У нас на Востоке замуж выдают рано. Не всегда очаровательный ребенок превращается в прекрасную женщину. Чаще происходит по-другому. Юность, свежесть уходят, и остается обычное тело без проблеска самой простой привлекательности. У вас — иначе. Но я никогда не сомневался в своем сыне.
— Кажется, мы собирались поговорить о нем, — напомнила Камилла вежливо. — Или я не права?
— Отчасти, — кивнул Омран. — Я вижу, вы настойчивы. Для восточной женщины это отрицательное качество. Особенно если оно проявляется в разговорах и отношениях с мужчиной. Но мы не об этом. Итак, вы чуть не стали причиной позора в моей семье. С сыном я разберусь, а вас прошу покинуть отель и больше не появляться здесь. Более того, я прошу вас уехать из Дубая. Вы, кажется, приехали отдыхать по путевке. Я возмещу ущерб. Только уезжайте.
Камилла рассмеялась. Мысль об отъезде, о необходимости оставить Кайса навсегда, показалась ей абсурдной.
— Чему вы смеетесь?
— Это глупо, — просто ответила она. — Я люблю вашего сына и никуда не уеду.
— В таком случае, — голос старика задребезжал, — уеду я и увезу сына. Так или иначе, вы больше не увидите его. Я должен заботиться о благосостоянии семьи и не позволю сыновьям убить друг друга из-за какой-то привлекательной европейки. Последний раз прошу по-хорошему — исчезните.