Императрица со второго слова удивила ее вопросом о том, отправилась ли ее камеристка в предполагаемую поездку в город.
— Нет еще, Регина так рано и не собиралась, — ответила Анна Леопольдовна. — Она обыкновенно после обеда уходит.
— У нее на руках нет твоих бриллиантов? — спросила императрица к еще большему удивлению племянницы.
— Нет, все бриллианты хранятся у меня под ключом, как вы приказали… Только мелкие вещи лежат на виду — те, которые я обыкновенно ношу. Но Регина — девушка честная; против ее безукоризненной честности я ничего сказать не могу, при ней еще ничто не пропадало!
— Я ни в чем не подозреваю ее. Я потому спросила тебя о бриллиантах, что Регина уходит на целый день, до позднего вечера, и мало ли что может случиться в ее отсутствие?
— Помилуйте, тетушка, что же может случиться в течение одного дня? — возразила принцесса, положительно переходя от удивления к удивлению.
И эти расспросы, и эта небывалая забота о вещах, бывших в личном распоряжении принцессы и в сущности не представлявших собой никакой серьезной ценности, — все это было необычайно, совершенно не согласовалось с обычной беспечностью самой Анны Иоанновны, личные дорогие вещи которой валялись без призора. Вследствие этого Анна Леопольдовна терялась в догадках.
— Если вам угодно, то я скажу Регине, чтобы она отложила свою поездку! — предложила она, не зная, чем и как успокоить взволнованную тетку.
Императрица внезапно оживилась.
— Нет, нет, не надо! Что раз решено, то должно быть исполнено! — загадочно ответила она, опять-таки, как подумала племянница, придавая слишком серьезное значение пустому в сущности делу.
— Как вам угодно! — ответила Анна Леопольдовна и направилась к выходу.
Однако в дверях она столкнулась с входившим Биро-ном.
Герцог, в противоположность всем остальным, был оживленнее и веселее обыкновенного. Он низко поклонился принцессе и, оставшись наедине с императрицей, с давно небывалой нежностью прижался губами к ее отекшей и словно налитой руке.
Эта нежность как будто рассердила государыню.
— Что это ты таким именинником смотришь? — спросила она. — Точно тебя в новый чин пожаловали.
— Меня скоро уж и жаловать нечем будет благодаря милостям вашего величества! — почтительно улыбнулся Бирон.
— Ну, захочу, так придумаю, чем тебя порадовать! — загадочно рассмеялась Анна Иоанновна, и в ее деланном смехе герцогу послышалось что-то зловещее.
«Что с нею?» — тревожно спросил он себя.
— Так ты решительно едешь в город? — проговорила императрица после минутного молчания.
— Да, я уже сказал об этом. Но почему вы придаете такое значение моей сегодняшней отлучке? Мне столько раз приходилось отлучаться, не возбуждая этим вашей тревоги.