Та робко подалась назад.
Бирон резким движением стал между Анной Леопольдовной и императрицей и твердо произнес:
— Я напомню вам, что ее величество страдает сильным расстройством нервов и что беспокоить ее я и вам не позволю!..
Но Анна Леопольдовна не слыхала его. За минутным порывом у нее последовала полная прострация. Принцесса поняла страшное значение произнесенных Бироном слов, но у нее недоставало сил ответить на них. Она сознавала, что случилось что-то страшное, непоправимое, и дрожала при мысли о невозможности исправить это.
— Где Клара? — через силу произнесла она, почти без чувств опускаясь на стул неподалеку от кресла, занимаемого императрицей.
Бирон заслонил собой Анну Иоанновну.
Та бросила на него благодарный взгляд: принцесса Анна начинала внушать ей страх.
— Где Клара? — тем же растерянным тоном повторила Анна Леопольдовна.
— Не знаю, право… вероятно, на Выборгском кладбище! — ответил Бирон, стараясь придать своему голосу возможно спокойную интонацию.
— На… кладбище? Стало быть, она… умерла?
— Живых, сколько мне известно, на кладбища не отвозят! — пожал плечами Бирон.
— Ее… стало быть… убили?
— Об этом вы у графа Ушакова спросить извольте! Я при смерти вашей Клары не присутствовал! Как вам известно, она была арестована без меня.
Принцесса опустила голову на руки и мгновенно затихла. С минуту продолжалось упорное, мертвое молчание. Наконец Анна Леопольдовна произнесла:
— За это Бог отомстит… За это даже я мстить не стану… Не нужно!.. Над этим Божий суд скажется!
После этого принцесса поднялась с места и шатающейся, нетвердой походкой направилась к двери.
Императрица проводила ее молчаливым и почти сочувственным взглядом. Ее женскому сердцу в эту минуту стало понятно невыразимое страдание молодой девушки.
— Надо сказать Ушакову… надо остановить… унять его… Так невозможно! — почти машинально проговорила императрица.
— А вам очень жаль эту датскую куклу? — насмешливо произнес Бирон. — Я вовсе не подозревал в вас такого нежного, чувственного сердца! Вы, быть может, и графа Линара пожелаете оставить при своем дворе?
— Что тут общего? — с негодованием удивилась императрица.
— Помилуйте! Как что общего?.. Ведь и датчанку вы пожалели только с той минуты, когда увидали, что ее смерть расстроила вашу племянницу?.. Раньше, отправляя ее в застенок Тайной канцелярии, вы, кажется, так сильно не горевали.
— Но разве я знала…
— …что из застенка люди живыми или целыми не выходят? Помилуйте, ваше величество! Да это каждый малый ребенок на Руси знает!
Анна Иоанновна поникла головой.
— Так как же прикажете относительно Линара? Ответить, что ли, его правительству, что он нам необходим и что мы с ним расстаться ни под каким видом не можем?