— Мань, ты слишком пессимистично настроена.
— Я вас, гражданин начальник, запугиваю. Дабы вы от моих ласк не уклонялись. Время поджимает — когда еще такую симпатичную дурищу подцепите?
— И правда, дурища ты.
* * *
С дочерью Андрей встретился у Останкинского пруда.
— Привет, пап. Пойдем по свежему воздуху пройдемся. Или в кафе?
— Пройдемся, только я припаркуюсь нормально, — Андрей кивнул в сторону мордатого джипа. — У меня там коллега скучает. Прокатишься до стоянки?
— Ой-ой-ой, как родитель поднялся, — Танька ослепленно прикрыла глаза. — Откуда такой милый грузовичок?
— Служебный, вестимо.
В этот момент, словно по заказу, из джипа неторопливо выбралась Мариэтта.
— Блин, — сказала Танька после паузы, — это, что ли, коллега? По работе?
— По работе. Еще друг. И партнерша по снятию всякого разного напряжения.
— Папаня, ты бы меня предупредил. Я в кофте задрипанной из студии выпала. Слушай, а она случайно не моложе меня?
— Очень незначительно. Так что нос не задирай. Она, кстати, замужем успела побывать.
— Я молчу. Нет, ты чего меня не предупредил?!
— А ты меня насчет своих бойфрендов предупреждаешь? Каждый раз новая физиономия.
— Да я их сама путаю. Но ты-то правильный.
Посидели в телевизионном кафе. Наследница лопала сомнительные суши, Андрей с коллегой пили зеленый чай. Девицы болтали — с общим языком проблем не возникло. Отвлекал только сотовый телефон ударницы телевизионного фронта. Но посидели неплохо.
Прощаясь, Танька шепнула:
— Пап, ты этот самый.
— Кобель?
— Что-то из этой породы. И что она в тебе нашла? Модная ведь девчонка. И вроде независимая.
— Да, мне бы кого попроще. Мариэтта у нас частично во Франции одевается. Но уж очень меня обхаживала. Виноват, дал слабину.
— Вот, с детства ты мне сказки рассказываешь. Ну, хвастай, хвастай.
— Нет, хвастать не хочу. Кажется, я ее люблю.
— Сдуреть! Кажется или любишь?
— Кажется, хочу сказать, что люблю.