— Вполне вас понимаем, — сочувственно сказал Алексей Валентинович. — Естественное желание. Вот и у меня дом, и дети остались. Хоть и взрослые, но скучаю безумно. Что делать, у всех у нас трудные времена.
Таисия кивнула. На ресницах у нее блестели крупные слезы.
— Ну, а у вас, милая Мариэтта, какие планы на будущее? — поинтересовался взявший на себя обязанности старшего за столом Алексей Валентинович.
— Обыкновенные планы, — прохрипела Мариэтта. — Разбогатеть. Загородный дом на Рублевке. Еще один — на Багамах. Пластическую операцию хочу. Кабриолет белый хочу. Представляете — еду я такая, вся прикинутая, длинный розовый шарф за машиной вьется. Рядом со мной йоркширский терьерчик в жилетике со стразами. А в клубе меня бойфренд ждет с букетом лиловых орхидей. Нет, двое бойфрендов. Потому что я…
— Нет, такое я слушать не могу! — Таисия со скрежетом отодвинула стул. — Простите, Андрей Сергеевич, как я понимаю, совещание окончено? Бесстыдный бред никто из нас выслушивать не обязан.
— Действительно, по делу вроде бы закончили? — Алексей Валентинович вопросительно глянул на старшего по званию и приподнялся.
— Да, совещание окончено, — сказал Андрей. — Отдыхайте, после обеда занятия по техническому оснащению.
— Техника — это самое мое, — Генка поднялся. — Могу быть свободным, Сергеич?
— Иди. С батареями мне попозже поможешь.
Генка доброжелательно кивнул девице:
— Жаль, дослушать не дали. С шарфом было красиво.
Парень вышел, и Мариэтта подняла жутко мохнатые ресницы. Глаза у нее были сухие, злые и нездорово блестящие. Должно быть, температура у девки.
— Ну? Мне выметаться с вещами?
— Еще чего, — пробурчал Андрей. — Будешь служить. А пока в себя приходи. С шарфом и собачкой, кстати, так себе вышло. В фильме куда искренней звучало.
— Ну, абздольц. Откуда я знала, что вы такой киноман? — прохрипела Мариэтта. — То старье и не помнит никто. Хотя фильм забавный.
— Да, ничего себе был фильм. У себя в комнате порядок наведи. У тебя могут быть неприятности, да и у меня.
— Не пугайте, — Мариэтта вышла, явно не без умысла придержав в дверях куцый подол юбчонки.
Андрею очень хотелось запустить в окно тяжелым справочником за славный 1981 год. Невозможно! Что с этим… коллективом делать? Детский сад пополам с приютом престарелых правонарушителей.
Вместе с Генкой подзарядили все аккумуляторы к «тоонкам». Парень рассказывал о больнице, о том, как странно чувствовать себя с прозрачно-пустой башкой. Андрей утешал: главное, руки дело помнят, а голова попозже себя проявит. Генка согласился, оставшиеся от забытой жизни навыки его радовали, только по вечерам было тоскливо.