— Как он, черт его дери, пронюхал об этой истории с рейнджером?! — выкрикнул Килти. — Я хочу это знать!
— Боюсь, что это невозможно, сэр.
— Не кормите меня дерьмом, Вес! Разберитесь!
— Будет сделано, сэр. Но, похоже, нам придется прекратить следствие.
— Этого вояки? Да это я и сам знаю, черт возьми. Сбросьте это в новости пятницы. Забудьте об этой мелочи. Что удалось накопать по главному делу?
— Продолжаем работать. Но пока ничего такого, что можно было бы пустить в дело. Главная проблема — Лэнгли. Многое из того, чем Райан там занимался, все еще засекречено.
— Пусть Килборн…
— Обязательно будут утечки. Если пресса узнает, что мы копаемся в том, чем Райан занимался в СРУ, это может нам нехорошо откликнуться. Нужно найти другой путь.
— Делайте все, что можете. Этот х… хочет вернуться? Ладно, хотеть не вредно. Но я сделаю все возможное, чтобы не допустить этого.
— Черт возьми! — воскликнул лежавший на больничной кровати Сэм Дрисколл. — Человек из прошлого. Как это вас занесло сюда?
Джон Кларк улыбнулся.
— Прошел слушок, что ты попортил себе руку, играя в бадминтон.
— Если бы так! Садитесь, дружище.
— Я принес подарок, — сказал Кларк. Он поставил свой портфель на кровать, открыл и извлек две бутылки пива «Сэм Адамс». Одну он протянул Дрисколлу, вторую открыл сам. Дрисколл сделал большой глоток и тяжело вздохнул.
— Вы-то откуда знаете? Я имею в виду, о сорте пива?
— Вспомнил, что ты как-то раз говорил об этом. После Сомали.
— Да, оттуда кое-что запомнилось. А вы, я смотрю, поседели.
— Кому бы говорить!
Дрисколл еще раз отхлебнул из горлышка.
— Так что же на самом деле вас ко мне привело?
— Во-первых, хотел посмотреть, как у тебя дела. Ну еще слышал об этой истории с расследованием. До чего оно дошло?
— Понятия не имею. Меня три раза допрашивали. Мой адвокат считает: все дело в том, что какой-то кабинетный му…к пытается понять, в чем именно меня можно обвинить. Джон, это же полный п…дец.
— Ты все понимаешь совершенно правильно. Выполняешь свою работу — ты виноват, провалил ее — все равно виноват. Что доктора говорят о твоем плече?
— Нужна еще одна операция. Крупные сосуды камень не задел, но сухожилия и связки повреждены. Говорят, что три месяца все будет только заживать, а потом еще три месяца на реабилитацию. Они, в общем-то, уверены, что все кончится благополучно, но сомневаюсь, что я смогу после этого заниматься на перекладине.
— А таскать рюкзаки сможешь?
— И с этим, вероятно, тоже покончено. Хирург, который резал меня, сказал, что вряд ли я теперь смогу задрать локоть выше уха.
— Сочувствую, Сэм.