— Пирог с клубникой.
— Это уже на что-то похоже. Увольнение отсрочено до среды.
После обеда Джилл пошла в гостиную. Ей хотелось посмотреть новости и узнать, скажут ли что-нибудь о ней. В гостиной стереовизора не оказалось. Джилл стала припоминать обстановку других комнат, но ничего похожего на стереовизор, не вспомнила. Газет тоже не было видно, кругом валялись книги и журналы.
Никто не входил. Интересно, который час? Наручные часы остались в спальне, и Джилл стала оглядываться, ища часы на стене. Напрасный труд. Ничего подобного! Джилл покопалась в памяти и обнаружила, что в этом доме ей пока не попадались ни часы, ни календарь.
«Неплохо бы еще поспать», — подумала она. Взяла с полки книгу, это оказались «Просто сказки» Киплинга; Джилл забрала книгу с собой.
Кровать в комнате Джилл была оборудована по последнему слову техники. Там был автоматический массажер, кофеварка, монитор погоды, читающий аппарат… Не хватало только… будильника. Джилл подумала, что не проспит больше, чем ей захочется, и легла. Вставила книгу в читающий аппарат, и по потолку побежали слова. Вскоре пальцы Джилл разжались, выпустив блок управления, свет погас, Джилл уснула.
Джубал Харшоу заснул не так легко. Он был недоволен собой. Интерес к гостям угас и уступил место досаде. Пятьдесят лет назад он дал себе страшную клятву не подбирать бездомных кошек, а сейчас, соблазненный жрицами Венеры, подобрал сразу двух, даже трех, если считать Кэкстона.
Он не подумал о том, что нарушал свой обет каждый год: последовательностью Харшоу не отличался. Ему не жалко было кормить еще двоих: не в его характере было считать копейки. Харшоу прожил больше ста лет, испытал бедность, побывал в богачах. Перемены в финансовом положении он воспринимал как перемены погоды и никогда не считал сдачу.
Он боялся, что по следу Джилл к его воротам придет полиция, и начнется скандал. Непременно придет и непременно начнется. Эта девчонка наверняка наследила, как корова в валенках.
До каких же пор люди будут стучать к нему в дверь, задавать вопросы, взывать о помощи? А он будет принимать решения и помогать. Ему уже надоело думать и действовать, мысли о будущем раздражали.
Трудно ожидать разумного поведения от человеческого существа; большинство людей прямо-таки напрашиваются на предостережения. Почему до сих пор они не оставили его в покое? Он отгораживался как мог. Ему казалось, что, предоставленный самому себе, он достигнет высшего блаженства, уйдет в нирвану, растворится в воздухе, как индийский факир. Когда же его оставят в покое?