Джиллиан знала, что женщинам нельзя посещать этого больного, однако она не относила себя к разряду посетителей, и потому важно прошествовала мимо охраны (у солдат была странная привычка буквально понимать приказы) в соседнюю с палатой Смита комнату.
Доктор Тадеус обернулся на скрип двери.
— Здравствуй, солнышко! Какими судьбами?
— Я исполняю служебные обязанности. Как поживает ваш пациент?
— Не беспокойся, рыбка, присмотр за этим больным не входит в твои обязанности. Можешь проверить по журналу.
— Знаю, но мне хочется на него взглянуть.
— Это запрещено.
— Ну, Тад, не будь таким правильным!
— Если я тебя к нему впущу, — Тадеус внимательно изучал свои ногти, — то закончу свою карьеру в Антарктике. Страшно подумать, что произойдет, если доктор Нельсон застанет тебя здесь.
— Он должен сюда прийти?
— Нет, если я его не позову. Он отсыпается после полета.
— Откуда же такое рвение?
— Я все сказал, сестра!
— Слушаюсь, доктор… Трусишка!
— Джилл!
— Тюфяк!
Тадеус вздохнул.
— Слушай, мы встречаемся в субботу?
— Сегодня среда? Конечно. Разве женщина может сердиться так долго?
Джиллиан вернулась на свой пост и отыскала ключ от комнаты, примыкающей к палате К-12 с другой стороны. В этой комнате дежурили сиделки, обслуживающие высокопоставленных больных. Не в ее характере было сдаваться.
Джиллиан беспрепятственно вошла в эту комнату: солдаты не знали, что оттуда можно попасть во вверенную им палату. Перед заветной дверью Джиллиан задержалась, испытывая чувство, подобное тому, какое бывало у нее, когда она студенткой убегала с лекций. Джилл отперла дверь и заглянула в палату.
Больной лежал в постели. Когда Джилл вошла, он повернул в ее сторону голову. В первый момент у сестры возникло впечатление, что его уже бесполезно лечить. На лице больного не было никакого выражения, как у обреченного на смерть. Потом Джилл заметила в его глазах живой интерес. Может быть, у него парализовано лицо?
По профессиональной привычке она спросила:
— Ну, как мы себя сегодня чувствуем? Лучше?
Смит перевел вопрос на свой язык. Его смутило, что человек включил в вопрос и себя. Смит решил, что это свидетельствует о расположении и желании сблизиться. Вторую часть вопроса Человек с Марса часто слышал от Нельсона и с готовностью ответил на нее:
— Лучше.
— Вот и хорошо, — обычный больной, если не считать лица без выражения. Если он и не видел женщин, то хорошо это скрывает. — Вам что-нибудь нужно?
Джилл заметила, что на тумбочке отсутствует предписанный больничными правилами стакан.
— Принести вам воды? — спросила она.
Смит сразу заметил, что этот человек не такой, как другие. Марсианин сравнил его с тем, что видел на картинке у Нельсона, еще на «Чемпионе», когда Нельсон пытался объяснить конфигурацию той части человеческого рода, которая называется «женщины». Новый человек был женщиной.