— Ну, что скажешь, Василий Михайлович? — прервал чтение приказов Мекеша. — Никак нам идти на призывные пункты надо, а ты у меня не прописан. Как бы мне не попало за это дело?
— Не бойся. Я сегодня от тебя съезжаю.
— И я бы рад сам от себя съехать, да как? — ответил Мекеша.
— Не шутишь?
— Какие там шутки, Василий Михайлович. Надя едва ходит, не сегодня-завтра ей рожать, а я — в ополчение. Знаем мы, кто в ополчение-то попадет. Наш брат! А те, что побогаче, давно в Сибирь подались, пятки салом смазали. От кого мне Самару защищать — от своих, что ли, Василий Михайлович?
— Смотри, Мекеша, не прогадай. Я съезжать от тебя хочу не потому, что красные для меня милы, а воевать надоело, пять лет воевал, — ответил Ребров.
— А кому она не надоела, война эта? — согласился Мекеша.
Ребров молча шел несколько минут, раздумывая, стоит ли покидать город вместе с Мекешей. Все попытки узнать Мекешу поближе кончались неудачей: он соглашался со всем, что бы ни говорил его собеседник.
«А, впрочем, — думал Ребров, — чем я рискую?»
— Так что же, Мекеша, поедем вместе?
— Чего же не поехать? Поедем, Василий Михайлович.
— У тебя поблизости никого не найдется из родственников, у кого бы укрыться на время?
— А как же: в Зуеве Надины отец с матерью живут. Они всегда укроют.
— А сколько это верст от города?
— Шестьдесят будет.
— Ну, если решил, так давай к ним и пойдем. Согласен, что ли? — спросил Ребров, подходя к дому.
— А с бабами как, Василий Михайлович?
— С собой, конечно.
— Ой! Беременную-то?
— Обеих с собой.
— Не дойдут.
— Подсадим к кому-нибудь. В городе их обидеть могут.
Пришли домой. А вскоре все вместе ушли, как будто собрались на прогулку, не взяв с собой ничего. Только у Вали небольшой сверток: в нем по бутерброду на каждого.
Город еще не проснулся, и грозный приказ украшал пока заборы улиц, не привлекая ничьего внимания. Через весь город надо было пройти из Молоканских садов, чтобы попасть за реку Самару. Ребров решил идти на Зуевку, так как она находилась к юго-востоку от города, в стороне от главного фронта. «Там где-то у начала Уральских степей, — думал Ребров, — будет легче перейти фронт; ведь главные массы войск должны были двигаться на самую Самару».
У элеватора над Самарой в последний раз закусили путники перед тем, как выйти из города и пуститься в опасное путешествие. Ребров первый дошел до моста. К его удивлению, на мосту не оказалось ни души. Тогда Ребров смело двинулся вперед, а за ним последовали его товарищи. Они шли и ждали, что их вот-вот окликнут невидимые часовые. Но мост кончился, а путников никто не окликнул, никто не погнался за ними. Кругом по-прежнему было пусто и безлюдно.