И снова по утрам будил совхоз звонкоголосый двигатель. Пел, свистел, радовал, грел. И никто не спрашивал Семена, почему он вернулся в совхоз, почему не остался на материке; вернулся, значит так надо. Ему виднее. Об отпуске не спрашивали, как он его провел. Лишь улыбались завистливо.
А Семен расправил плечи. Раздобрел. Стал подтянутым. И перестал чувствовать себя в совхозе чужим. Лишь иногда всплывали перед глазами воспоминания. Недавние… И тогда он снова становился задумчивым.
«Верно ли я сделал? Стоило ль вот так! Может напрасно? Но нет, о чем это? Похорони свою память! Похорони! Пусть не терзает она больше, пусть не болит», — заставлял себя Гиря. И старался забыть все!
… Однажды вечером, когда Семен сдавал дежурство сменщику, в дизельную зашел Василий Иванович Панкратов. Семен, глянув на него, сразу понял, что председатель сельсовета не в настроении. Он хмурился. Поздоровался сухо. Руки не подал, как делал все время после возвращения Семена в совхоз. Глянув на Гирю, сказал строго:
— Разговор есть.
— Говори.
— С глазу на глаз.
Семен удивленно пожал плечами.
— Давай выйдем! — предложил Панкратов.
— Погоди минуту, — и, сдав сменщику вахту, вышел за председателем.
— Ты чего вернулся?!
— Куда? — не понял Гиря.
— В совхоз!
— Ты ж звал.
— Звал. Верно.
— Вот и приехал.
— Брешешь! — крикнул Панкратов.
— Ты что, Василий Иванович?
— Что в отпуске натворил?
— Ничего. Сам знаешь!
— Не знаю!
— Чего тебе надо? — рассвирепел Семен.
— Не мне! Им!
— Кому?
— Спрашивали о тебе сегодня!
— Кто?
— Из спецотдела областной милиции?
— А я при чем?
— Не валяй дурака!
— У них и спрашивай, раз не веришь! Какого черта пристал? — орал Семен.
— Ты полегше! Не забывайся!
— А чего ты меня пытаешь?
— Ничего! Где обосрался? Они зря не спрашивают. Знаю я их. Видать, натворил и прячешься теперь у нас?
— Послушай, выбирай слова.
— Для тебя?
— И для меня! А ты как думал?
— Погоди! Узнаю я, что ты за фрукт, а то, ишь, добреньким прикинулся. Вернулся! Знаем мы вас!
— Что знаешь? Говори!
— Скажу! И вот что! Покуда не разузнаю, почему о тебе справлялись, ни на шаг из села. Понял?
— Я-то понял! Но жалеть о понятом тебе придется, — пообещал Семен.
— Что?
— Иди ты!..
Семен, резко повернувшись, пошел домой. А председатель сельсовета, постояв немного, буркнул себе под нос что-то неприличное, заскрипел протезами на весь совхоз. Тоже домой направился. Злой. Озабоченный. Звонок и впрямь не на шутку встревожил его. Но разговор с Семеном — разозлил.
— Я тебе погонорюсь, — ворчал Панкратов в адрес Гири. Но тот не мог услышать его слов. — Ишь, боров, отъелся тут у нас и хамит. Обо мне, если я ни в чем не виноват, никто не спрашивает. А о тебе… Да еще откуда! Не было печали на мою голову. Так свалилась.