Так бы оно и шло. Но однажды… Он глазам не поверил. Вернулся с работы затемно, а в доме Петро. Один. Как раненный зверь места себе не находит. Рафит узнал, что умер Геннадий. Внезапно. Черпал воду из проруби. Заливал бочку. И умер.
Петро его сразу в больницу отвез. Но там сказали, что возвращать мертвых к жизни они не умеют. Да и никто.
Магомет вначале растерялся от этого известия, что-то похожее на жалость к покойнику шевельнулось в его душе. Но потом он нашел и этом и плюс для себя. Некому будет его ругать. Да и кобыла у меня порочнее, больше заработать можно. Или даже сразу на двух лошадях работать. Вдвое больше за день получить можно. И, взглянув на Петра, удивился про себя: «Ну чего переживает, ведь не брат, не родственник умер. Чего так горюет? Подумаешь, все там бумом когда-то, а то— беда! Сосед умер! Ну и что! Меньше забот. Живи сам по себе. Для себя, как хочешь. Без забот и переживаний».
— В морге он сейчас.
— И долго там будет? — спросил Рафит.
— Завтра домой возьмем.
— А зачем?
— Как зачем? Из дома хоронить будем. Он здесь, в этом доме жил. Сегодня я его детям телеграммы дал. Может приедут на похороны.
— А где мы жить будем? Где спать? Мне ведь и отдыхать надо, — не сдержался Магомет.
— Выспишься. Он тебе не помеха. Потерпишь.
— С мертвым?
— А что? Он тебе живой не мешал. Мертвый и тем более, — оборвал Петро.
Магомет сел к окну.
— Я вот о чем хотел с тобою поговорить, — повернулся к нему Петро. Рафит насторожился.
— Скинуться нам с тобою нужно. На похороны Геннадия. Я только позавчера своим отправил. И он тоже. Сам знаешь, вкладов у нас не было. Все детям высылали. Помоги. Я тебе верну. Сам понимаешь, купить кое-что нужно. Костюм, ботинки, гроб. Ну и еще по мелочам. А у меня на кармане только на жизнь осталось.
— Но ведь и я недавно мать хоронил. Тоже ничего за душою нет.
— Я в долг прошу.
— Но нет у меня.
— Нет? Да ты только вчера обронил свою сберкнижку у проруби. Я же тебе ее вернул! Не для себя. Не на пьянку прошу. Тебе же будет стыдно, если я у чужих занимать пойду.
— А вы мне что — родные? Вклад! Ну и что? Нашел чем укорить. Я от себя отрываю. На консервах живу. По копейке собираю. А ты — дай! Не для вас копил. А то понравится умирать за чужой счет. Нашел! Ну и что? С книжки я ни для кого снимать не стану! — кричал Рафит.
Петро смотрел на него молча. Слушал. Потом одеваться стал. Натянув шапку поглубже на голову, к Магомету подошел вплотную:
— Сволочь ты! И посадили тебя не зря. Вот только на свободу таких как ты выпускают напрасно. Но ничего. Погоди. Таких как ты судьба наказывает. И похлеще, чем тюрьма. Не нужно твоих денег. Ни ему, ни мне. Обходились и обойдемся. Но ты, имея их, нищим сдохнешь! Как собака!