— Это было изумительно.
Роб повернул голову, чтобы посмотреть на Стэнли. Пожилой джентльмен, похоже, не шутил.
— Лучше всех, — заявил он.
— Лучше, чем стихотворение о Бритни? — Кейт посмотрела на деда так, будто тот сошел с ума.
— О, да. Разве ты так не считаешь?
Она заправила за ухо волосы и, вместо того, чтобы лгать, честно ответила:
— Рифма кое-где хромает.
Стэнли нахмурился, кончики его усов опустились.
— Ну, а я могу сказать, что стихотворение Грейс о жизни, о том, каково это — становиться старым. Оно о мудрости и жизни в мире с самим собой. Оно тронуло мою душу.
Роб положил руки на колени, не сводя глаз со своего приятеля. Стихи мамы были обо всем этом? Он услышал лишь, что Грейс опасается, как бы ее не отправили в утиль, и что она — горячая штучка. Ни один нормальный сын не стал бы принимать во внимание ни тот ни другой факт.
Грейс улыбнулась, возвращаясь на место, и Робу пришлось промучиться еще три выступления, прежде чем началась «неофициальная» часть мероприятия. Саттер извинился перед Стэнли и Кейт и отправился на поиски матери, которую обнаружил возле стола с напитками. Он и Колдуэлл были единственными мужчинами на собрании, но ни за какие коврижки Саттер не собирался разгуливать по залу и вести светскую беседу: что в Госпеле означало торчать рядом с местными кумушками и сплетничать.
— Как тебе мое стихотворение? — поинтересовалась Грейс, протягивая сыну печенье с каким-то желе посередине.
— Думаю, оно даже еще лучше, чем та поэма о белках, которую ты читала мне на прошлой неделе, — ответил Роб, откусывая от предложенного лакомства.
Он запил печенье игристым пуншем, который подала ему мать. Жидкость с фруктовым вкусом опалила желудок.
— Что это?
— Немного виски, капелька бренди, чуть-чуть шампанского. Если выпьешь слишком много, у нас есть специальные водители.
Вообще-то Роб не собирался задерживаться здесь так долго, что ему понадобился бы водитель.
— Тебе не показалось, что строчка про гору Фудзияма была слишком странной?
Да.
— Нет. Кстати, Стэнли Колдуэллу понравилось твое стихотворение. Он сказал, что оно изумительное. Что оно тронуло его душу.
Уголки губ Грейс приподнялись.
— Правда?
— Ага.
Если мать думала, что заставит остаться его здесь подольше, подсовывая выпечку и пунш, то она ошибалась. Как только он сумеет проглотить это сухое печенье, то уйдет.
— Он думает, что твое стихотворение лучше всех.
— Стэнли — милый мужчина, — улыбаясь, сказала Грейс. Морщинки лучиками расходились от уголков ее глаз к вискам, доходя до корней тронутых сединой волос. — И он так одинок с тех пор, как не стало Мелбы. Возможно, мне стоит как-нибудь пригласить его на ужин.