– Никак нет, сэр, – уверенно ответил Эндрю Стивенс. – Они ничего не подозревают. Полагаю, мы сумели добиться эффекта внезапности. Если последует приказ, мы начнем действовать в течение часа, и ничто не помешает этому.
– Все решится в ближайшие часы, вернее. Даже, счет идет на минуты, – вздохнул Форстер. Он понимал, что чем бы эта авантюра ни завершилась, последствия будут ощутимы для всех по обе стороны океана. – Что бы ни случилось, вам не придется долго ждать, Эндрю.
– Сэр, – прервал своего начальника Стивенс. – Нам удалось добиться внезапности, но мы не имеем решающего количественного преимущества. Только наш флот превосходит противника по всем параметрам, но он, прежде всего, будет заниматься нейтрализацией морских сил противника, то есть, фактически не примет участия в операции на начальном этапе. В воздухе же и, тем более, на земле наши силы и способности примерно равны. С учетом того, что перед нами стоит задача поразить как можно больше целей в первые часы наступления, мы не сможем обеспечить преимущество на каждом конкретном направлении удара.
– Кажется, в вашем распоряжении находится достаточное количество сил, – заметил Дональд Форстер. – Мы сконцентрировали группировку, вполне адекватную поставленным целям, генерал.
– Но если нужна гарантия победы, этого недостаточно, – возразил Эндрю Стивенс. – всегда и везде превосходство не только в качестве, но также и в количестве войск и техники было залогом победы, хотя и оно не всегда означало непременный успех кампании. В любом случае, даже воюя с Саддамом Хусейном, мы не начинали активные действия прежде, чем накопили на театре военных действия сопоставимые с противником силы, – напомнил генерал Стивенс своему начальнику, отчего-то недовольно нахмурившемуся. – И учитывая, что в оставшиеся часы невозможно перебросить на театры предстоящих боевых действий дополнительные силы, нужно сделать ставку на уничтожение инфраструктуры противника, и, прежде всего, его системы управления. Только полностью подавив связь, изолировав штабы и командные центры от подчиненных им подразделений, мы сможем добиться превосходства над противником.
Прежде русские просторы были важным оружием в схватке с любым агрессором, от Наполеона до Гитлера, и сейчас мы рискуем повторить участь полководцев прошлого, сэр. Да, у нас есть сотни боевых самолетов, десятки кораблей и тысячи крылатых ракет, но количество целей, которые необходимо уничтожить на порядок больше, чем при проведении подобных операций ранее, где бы то ни было. Необъятные просторы России поглотят наши эскадры и эскадрильи, если противник сумеет организовать отпор, а не побежит в панике после первого же выстрела.