Все слушают, молча, смотря на него. Он продолжает:
– Мы все здесь собрались, потому что мы верим Богу, мы хотим, чтобы он нас простил за наши грехи. Чтобы впустил нас в Рай. И наша любовь к Богу должна быть искренней.
Продолжает:
– Не спрашивайте, что может сделать для вас Бог. Спросите, что вы сами можете для Бога сделать.
Мы наблюдаем, как все люди стоят и молчат, словно под гипнозом смотрят на протоиерея и слушают, что он говорит. Ну не совсем он, а то, что выдают динамики. Даже если приглядеться, то все равно не сможешь разглядеть его лицо, тем более говорит ли он вообще.
Это я к тому: насколько большое деревянное распятие.
Еще пахнет какой-то малолеткой.
– Неужели они действительно верят во все это? – спросила меня Светлана.
– Отчасти.
– Что значит отчасти?
Я объясняю:
– Они слушают, что им говорят и то, чему их учат. Потом отсеивают из всего только то, что им подходит, и верят в это.
– Но им же подходит не все.
– Конечно не все, и даже не большее. Им подходит ничтожный процент из всего того, что им говорят и чему их учат.
– Что они делают с тем, что им не подходит, то есть с большинством?
– Все что как-то противоречит им и во что они не верят. Все это они попросту не замечают, или стараются не замечать. По крайне мере стараются.
– Это как верить в Бога, но не верить в Дьявола. Несмотря на то, что о них написано в одной и той же книги – в Библии.
Я подумал с минуту и ответил:
– Да, но… даже проще. Это как верить, что убийство – смертный грех и за него попадешь в ад. Потому что, сказал Господь Моисею «не убий». И не обращать внимания на то, что Моисей со своим стадом 40 лет в пустыне рубил всех направо и налево, во имя Господа. Да и сам Моисей убил Египтянина и скрыл его в песке.
Я добавляю:
– В Библии – постоянно кто-то кого-то убивает.
Светлана говорит:
– Убийство есть убийство, совершают ли его по долгу службы, ради веры, выгоды или развлечения.
К нам подходит матушка и говорит, что патриарх готов нас принять.
Патриарху Сергию на вид больше пятидесяти лет. Он в гражданской одежде. Сидит за большим столом. На столе: рамки с фотографиями, но фото с наших мест не разглядеть, куча бумаг. За его спиной на стене висит точно, такое же распятие, как и то, что висело за спиной протоиерея, но размером поменьше.
Он указал рукой на стулья, и мы присели.
– Здравствуйте, – начал он. – Вы пришли по поводу тех жутких убийств подростками, которые потом покончили жизнь самоубийством?
– Да, – ответил я.
– Все дело в том, – начала Света, – что подростки совершали это, почти сразу после того, как им исполнялось 14 лет. И мы до сих пор не знаем, были они знакомы с жертвами, да и мотив нам не известен. Даже предположить не можем, что их на такое сподвигло. Единственное соединяющее звено, оказались вы, так как подростки, жертвы и родители подростков ходили в ваш храм.