К моему глубочайшему удовлетворению, деваха тоже готова. Хотя я наделал в столешнице дырок, а попала в молодуху всего одна пуля — в щеку. Даже не сказать — была покойница красивой или нет — лицо перекошено ударом пули и залито густо кровищей. Руки холеные, все пальцы в перстнях и даже на мой непосвященный взгляд — дорогущие это перстни. Парень тоже готов, броник ему не помог, лежал-то он ко мне головой. Вот ему и прилетело так, что вышибло мозги из башки. Вообще положено блевать после такого, но на меня вид раскрошенной головы не действует никак. Я слишком устал и мне наплевать. Да и вид привычный уже.
— Порядок. Чисто — говорю я в гарнитуру и как столетний старикан тяжело опускаюсь на тумбочку. Заднице неудобно — одна из молодухиных пуль попала в тумбочку, продырявив ее знатно, вокруг дырки торчат тонкие щепочки-занозы…. Ладно, чуть-чуть отдохну, занозы черт с ними, главное не ерзать.
— Прикрой! Иду к тебе! — говорит гарнитура.
Меньше всего мне хочется шевелиться, но я все же шевелюсь. Сначала я открываю парадную дверь, старательно проверив в меру своего понимания нет ли на ней каких поганых сюрпризов. Потом выхожу на дворик. Опять в нос шибает запахом трупца. Когда обнаруживаю источник — только удивленно лупаю глазами и глупо ухмыляюсь. Иду встречать калеку. К моему удивлению напарник не верхом двигает, а прет на четвереньках. И волочит с собой пулемет. Я вовремя успеваю заткнуться и не спрашиваю, почему он не на лошадке. Ясно, что с колен на кобылу не вскочишь.
— Надо же, а я думал, что врут — говорит удивленно напарник, увидев распятого на калитке дохлого кота. От него и воняло.
— Что врут? — тупо спрашиваю я, старательно озирая пространство перед собой.
— Про котов — отвечает инвалид.
Можно подумать, что я после этого ответа что-то понял.
Но вот его предложние идти в дом я понимаю отлично и мы с радостью запираемся в коттедже. А потом я все же заставляю себя еще раз вылезти — и возвращаюсь с лошадью.
Почему-то мне неловко бросать ее там. Вроде как привык. Своя вроде скотина уже.
А может то, что гараж пустой, а скотинка все же уже проявила себя как достойное транспортное средство. Опять же идет послушно, не рыпается. Скормил ей остатки мокрого хлеба. И поставил во дворе, у сарая. Не к крокодилу же ее загонять…
Инвалид уже забрался на второй этаж, я нашел его в комнате, где мы такую дурацкую перестрелку устроили.
— Экую тарантиновщину родригесовскую вы тут устроили… никакому Гаю Ричи не снилось — искренне сказал свое резюме калека.
И я вынужден был с ним согласиться.