В этот момент вышел сам Шарль Леру с большой тарелкой в руках. Облаченный в диковинный костюм, Леру изображал «короля воздуха».
Под восторженные возгласы Леру прошел с тарелкой, а антрепренер неотступно следовал по пятам, наблюдая за тем, чтобы щедроты зрителей не миновали его кармана. Окончив сбор, антрепренер остался недоволен. Зрители оказались скуповатыми, и Леру не набрал ожидаемой суммы. Тогда Парадиз вышел на середину и снова рекламировал захватывающий номер «воздушного короля».
— Щедрость, — закончил оратор, — есть лучшая оценка смертельного аттракциона.
После этого Леру снова прошелся с тарелкой. Слабохарактерные ответили на призыв пятачками, а другие потребовали прекратить вымогательство, грозя обрезать канат и пустить шар в воздух.
Набрав нужную сумму, антрепренер скомандовал: «Внимание!» Воздушный шар, освобожденный от причалов, ринулся ввысь. Леру вскочил на веревочную лестницу, тянувшуюся от шара, и на лету взобрался по ней в гондолу аэростата.
Зрители замерли. «Король воздуха» приветливо размахивал цветными флажками и подымался ввысь. На высоте 200 метров он спустился по подвешенной трапеции и, бросившись вниз, потянул за собой парашют, укрепленный на блоке с наружной стороны шара.
Зонт мгновенно распахнулся. Шар потерял баласт и круто рванулся вверх. Леру под испуганные возгласы толпы повис в воздухе и раскачивался под куполом парашюта. Вслед за этим он стал выделывать занимательные аттракционы: посыпать народ серпантином, распускать цветные флаги, и опустился вниз, восторженно встреченный зрителями. Вслед за ним приземлился и шар.
По тяжелому и изнурительному контракту с Парадизом, Леру прыгал круглый год, всюду, куда вывозил его хозяин. После блестящих выступлений в Москве Леру побывал в Петербурге, Киеве, Харькове, Одессе и других городах России, а затем перекочевал в Ригу.
Здесь парашютист трагически закончил свою жизнь.
На взморье у Эленбургского кургауза Леру совершал очередной прыжок.
Был пасмурный, ветреный день. Рваные, трепаные тучи неслись с моря, гонимые шквалистым ветром. Море штормовало.
По жестокому контракту, Леру должен был прыгать в любой день и в любом месте. Он вышел на площадку. Погода не сулила ничего хорошего, но Леру прошел сквозь толпу, как обычно, веселый и приветливый, и одному лишь человеку, его спутнику-аэронавту, теплая улыбка Леру показалась нервозной и беспокойной.
Леру взглянул на многотысячную толпу, требовательную толпу зрителей, и с беспокойством перевел взгляд на облака. Они неслись попрежнему суровые, рваные от шквалистого ветра.