– Никакой личной жизни, – вздохнула Кэтрин, стоя в одном нижнем белье и глядя на открытую дверь и появившегося в проеме Сета.
– Полторы минуты, – сказала ему Райан. – Еще 30 секунд в запасе.
Она в этот момент уже зашнуровывала ботинки.
Кэтрин плюнула на футболку и тренировочные брюки, и сразу же приступила к непростому натягиванию лягушачьей кожи. Она не понимала как та другая, которую она едва угадывала за всей боевой экипировкой исключительно по сохраняемому самообладанию и плавным уверенным движениям, могла так быстро одеваться.
Райан подскочила к ней и одним скользящим движением запихнула блондинку в чудо-костюм. Затем одела ее как маленького ребенка. Вскоре Кэтрин выскакивала в коридор в костюме рэперши–лесбиянки.
Парик блондинки.
– Как остроумно!
Широченные шелковые штаны и шелковая толстовка Бостонских Пилигримов, бейсболка, кеды.
– Это что прощальная шутка? – с возмущением воскликнула она, остановившись как вкопанная перед зеркалом в коридоре.
– Не прощальная, – ответила ей Райан, подталкивая к лестнице.
– Пять километров! – донесся снизу крик Сета.
– Поняла тебя! – ответила Райан.
Она собралась было схватить Кэтрин за руку, но та словно замерла. На этот раз она на самом деле была поражена. В коридоре, облокотившись спинами о стены, сидели они с Райан.
– Пойдем, – сказала Карерас.
– На ней моя одежда, – прошептала Кэтрин. – Она выглядит лучше, чем я. Моя одежда! Я не собрала чемодан!
Это был уже крик о помощи.
– Я собрала его дорогая, – ответила ей снизу Антония. – Никак не могла уснуть этой ночью.
Они спустились вниз. Все Карерасы были на кухне. За столом, упав лицом вниз сидел двойник Диего. Кэтрин сглотнула и отвернулась.
Когда блондинка увидела Пакруса, она подумала, что сейчас просто сломается в истерике. Коричневая шелковистая кудрявая шерсть его была сбрита под ноль и выкрашена в темный шоколадный цвет. Так что издалека он напоминал маленького добермана. Но… Он не шевелился.
– Мы усыпили его. Проснется в Женеве.
Райан щелкнула затвором тяжелой штурмовой винтовки.
– Охрана распущена?
– Еще вчера, – ответил ей Сет.
– Пора.
– Полтора километра, – подтвердил ее слова Лукас.
Голос его звучал неестественно из-за одетого шлема. Свет блестел на стеклянной поверхности лицевой маски. Непрозрачной. Вместо глаз у Лукаса была одна большая темная зеркальная панель в пол лица.
Тринити (Кэтрин различала их теперь исключительно нутром, ну и еще может быть по росту и по комплекции – выглядели они совершенно одинаково – как бойцы перед захватом важного преступника) подошла к двустворчатой двери, ведущей из кухни во дворик для барбекю. Но вместо того, чтобы открыть привычную левую створку, она открыла правую. За ней зияла темнота. Виднелись только первые каменные ступеньки, ведущие вниз.