Маша села в кресло, держа в руках большую чашку с горячим кофе, от которого приятно пахло гвоздикой и корицей.
Взгляд ее упал на фотографию сына, стоявшую на столе, и в памяти всплыл один разговор, произошедший перед самой аварией. Любимова тогда, едва ли не в первый раз, зашла за Митькой в танцевальный кружок. Она стояла перед сыном на коленях и помогала ему завязать шарф (у Митьки никогда не получалось сделать это самостоятельно, так же, как у его отца никогда не выходило самостоятельно завязать себе узел на галстуке).
– Вы мама Димы Любимова? – окликнул ее строгий голос.
Маша поднялась на ноги и обернулась. Перед ней стояла учительница танцев, белокурая дама средних лет, с высокой прической и строгим взглядом.
– Да, – ответила Маша. – Я мама Димы.
– Приятно с вами познакомиться. – Учительница улыбнулась и добавила язвительно: – После трех лет занятий.
Мария почувствовала, что готова провалиться под землю от стыда.
– Простите, как вас по имени-отчеству?
– Мария Александровна.
– Мария Александровна, через полтора месяца у нас будет областной конкурс по спортивным танцам. Мероприятие очень ответственное. И у Димы есть большие шансы стать призером.
– Приятно это слышать.
– Но сегодня он заявил, что собирается бросать танцы. Представляете?
– С трудом.
– Вот именно! Дима создан для танцев. Он лучший в средней группе. Я прошу вас, пожалуйста, поговорите с ним.
– Хорошо. Я с ним поговорю.
Разговор с сыном состоялся уже дома. Маша посадила его на стул перед собой, внимательно посмотрела в глаза мальчика (такие же дымчато-серые, как у его отца) и спросила:
– Митька, ты, правда, решил покончить с танцами?
– Да, – ответил сын.
– Почему?
Он отвел взгляд и тихо проговорил:
– Мам, мне это не нужно. От танцев нет никакой пользы. И вообще, танцами занимаются только девчонки.
– Кто это тебе сказал?
– Никто.
– Это папа, да?
Митя молчал.
– Это тебе папа сказал?
Сын снова посмотрел ей в глаза и произнес:
– Да. Он мне это сказал.
– Твой папа ничего не понимает в танцах, понял?
– Он сказал, что мне лучше записаться в бокс. Или на борьбу.
– Только через мой труп!
– Но ты же сама говорила, что мой папа – самый умный папа на свете.
– Я и сейчас готова это повторить. Но даже самые умные папы на свете иногда ошибаются и делают глупости.
Мария отпила еще глоток кофе. И в голову пришло новое воспоминание. Она вспомнила день размолвки. Как вошла в квартиру и увидела в постели голую женщину, как выскочила потом из квартиры, словно ошпаренная, как выкурила, стоя под дождем, несколько сигарет подряд. И как потом приехала на работу – прямо с чемоданом в руке…