— Может, в дремучем средневековье подобное могло сойти за волшебство, — сказал фокусник, — но ничего сверхъестественного здесь нет. Только ловкость рук и долгие тренировки.
— В дремучем средневековье прекрасно понимали, в чем разница между колдовством и ловкостью рук, — буркнул Бруно. — Нечего считать людей идиотами только потому, что они жили пятьсот или тысячу лет назад. Во многих вещах они разбирались куда лучше, чем те, кто живет сейчас. Египетская амальгама — не сказка, можешь поверить.
— Я верю. Я просто хочу понять, каким образом она заставляет вещи выглядеть лучше, чем они есть на самом деле, — Тинкет заставил монету исчезнуть. — Чисто профессиональный интерес. Сам понимаешь, чего можно добиться, если в арсенале фокусника появятся такие зеркала. У меня уже есть идеи на три иллюзии...
— Не стоит, — резко оборвал его Бруно. — Поверь на слово, ничего хорошего из этого не выйдет. С такими вещами не шутят.
— Кто говорит о шутках? Я к своему искусству отношусь серьезно.
— Все равно у тебя ничего не получится. В наше время только один... хм... человек знает этот секрет. И он сделает все возможное, чтобы тайна осталась тайной. Не советую становиться у него на пути.
— Доктор Коппелиус, — тихо сказала Томка.
Старьевщик-изобретатель печально посмотрел на девушку.
— Но боюсь, с советами я опоздал.
— Вы что-нибудь про него знаете? — спросила Томка.
Она сидела на краешке стула, ломая пальцы. Как только в разговоре всплыла тема жуткого карлика, у нее пропал всякий аппетит.
— Эх... — покачал головой Бруно, щедро посыпая пол табачными крошками из бороды. — Я бы полжизни отдал, чтобы про него не знать, а это, поверь, не мало.
— Кто он такой?
— Никто не знает... Кто он, откуда появился и чего на самом деле хочет — вопросы, на которые я не нашел ответов.
— Он похищает души, — шепотом сказала Томка, удивляясь тому, что Бруно этого не знает. — И заключает их в зеркала.
А потом... Не знаю, мне кажется, он показывает их в своем «Театре Кошмаров» как в шоу уродов или кабинете восковых фигур. Я сама не видела, только афиши, но мне кажется...
Бруно прервал ее взмахом руки.
— Когда я узнал о Коппелиусе, никакого «Театра Кошмаров» не было и в помине. Он появился много позже... Как же он тогда назывался? «Удивительные и ужасные фигуры, представленные посредством волшебного фонаря», вот. Потом доктор свернул лавочку, затем открыл под новым названием. Но на самом деле театр ему не нужен. Это такая же маска, как и его птичья морда, а что под ней скрывается — никому не известно.
— Он всегда ходит в «докторе чумы»?