— Конечно, это чушь, слухи, которые распускает о себе сам лорд Армстронг, — заявила Амелия.
И снова на нее пытливо уставились три пары карих глаз разного оттенка, столь широко раскрытых, будто она с кафедры заявила воскресным прихожанам, что Бог — всего лишь миф. Ее высказывание было воспринято как святотатство.
— Когда речь заходит о подобных делах, мужчины склонны приписывать себе необыкновенные таланты. Я совершенно уверена, что ни один из них ничуть не лучше другого, хотя, несомненно, самые красивые любят хвастаться своими победами.
Молодые женщины потеряли дар речи. Казалось, каждая переваривает только что услышанное. Амелия представляла себе, каковы интимные отношения между женщиной и мужчиной. Как ей было забыть слюнявый поцелуй, запечатленный на ее губах лордом Финли в саду на балу у Уолшей? Он вообразил, что с лицом, о котором можно было бы сказать «красив, как грех», он может рассчитывать на се благосклонность. Однако его голеням пришлось дорого заплатить за эту вольность и самонадеянность.
— В таком случае, почему женщины так охотно ложатся в его постель? — спросила леди Джейн, и лицо ее по очереди сменило все оттенки румянца, потому что этот вопрос вызвал в ней некую смесь смущения и непреодолимого любопытства.
В этот момент музыка достигла крещендо. Впечатление о недавней встрече с этим человеком все еще было живо в памяти Амелии. Это вызвало новый прилив антипатии к нему, поэтому она не позволила громкой музыке заставить себя замолчать хоть на мгновение. Вместо этого она повысила голос, чтобы быть услышанной:
— По той же самой причине, почему вы охотно приняли бы его приглашение на танец. Женщины легко очаровываются ямочками на щеках и красивым лицом. Более того, этот человек — виконт и, по слухам, один из самых богатых пэров в Англии. И если судить по газетам, он идеальная добыча для любой девушки. Но на самом деле это распутник, и не более того. Я готова держать пари на свое приданое, что он и отдаленно не походит на того героя сексуальных подвигов, каким его рисует молва.
Три молодые леди взирали на нее широко раскрытыми глазами, разинув рты. Их взгляды переместились за спину собеседницы, за ее обнаженные плечи, и Амелия вдруг осознала: смолкла какофония женских голосов и вздохов и низкого мужского смеха, и в зале воцарилась тишина.
Абсолютная тишина, какой не было еще минуту назад.
Она стремительно повернулась, и перед ней предстала совершенно чудовищная сцена.
На нее с возмущением и недоверием смотрели матроны и дебютантки. Джентльмены прятали улыбки. И ни одна музыкальная нота не нарушила тишины и не смягчила ее слов.