— Я вернулся сюда без четверти семь и обнаружил, что вас уже нет.
Он говорил тихо, без намека на эмоции.
Неужели только в этом дело?
Этот человек был невыносим!
— И что?
Он стиснул челюсти.
— Значит, вы закончили работу так быстро?
— Посмотрите сами, если не верите, — сказала она, кивнув головой в сторону шкафчика. — Вон там вы найдете все документы, аккуратно сложенные в папки. Можете проверить и ящик. Он пуст.
На этот раз лорд Армстронг одним залпом опрокинул в себя содержимое бокала. То ли он очень хотел лить, то ли был разгневан. Ее охватило сладостное чувство триумфа. Она подавила улыбку, грозившую прорваться сквозь ее стоическую серьезность.
— Вы должны были работать еще полтора часа, — заявил он, крутя в руке пустой бокал.
— Вы требовали, чтобы я закончила работу. Я ее закончила. И что, по-вашему, мне оставалось делать? Сидеть за письменным столом и бить баклуши?
В его горле зародился безрадостный смех.
— Похоже, я недооценил ваше прилежание и ваши способности. Вижу, что мне следует побольше загружать вас работой, чтобы вы были по-настоящему заняты.
Мимолетный сладостный вкус победы исчез без следа.
Не отрывая от нее взгляда, он поставил пустой бокал на стол и теперь смотрел на нее в упор, при этом глаза его темнели и принимали оттенок хорошо ограненных изумрудов безупречного качества.
— Вам следует умерять свою словоохотливость. Ваш язык не доведет вас до добра. Вы еще не поняли этого, Принцесса?
Амелия уловила охриплость в его голосе и сглотнула, почувствовав эротическую напряженность его взгляда. Когда его взгляд переместился на ее рот, она инстинктивно отступила на шаг назад. Он мгновенно понял ее и сделал шаг к ней, оказавшись много ближе, чем раньше.
Чуть опустив голову, он пробормотал шепотом:
— Это может спровоцировать мужчину на опасные поступки.
Его голос был сама обольстительность, окутанная бархатистым теплом. Ее взгляд обратился к его рту, к полной нижней губе. Амелия снова сглотнула и нервно провела языком по нижней губе.
Все произошло так быстро, что она не успела и глазом моргнуть. Легкое движение его руки, и она оказалась в его объятиях. Персиковый цвет шелка соприкоснулся с шерстью цвета шалфея, ее груди оказались расплющенными о его крепкую грудь. Амелия замерла, сердце ее затеяло бешеную пляску, когда голова его начала медленно опускаться.
«Отстранись! Закричи! Да сделай же что-нибудь! Не стой, как идиотка!» Но тело ее охватила истома, руки и ноги обессилели, как бывает у пловца, вынужденного плыть против мощного глубинного течения. Потом его губы нашли ее губы, и прилив чувств потащил ее в глубину.