— Это имя должно было известие графине Воронцовой или ее супругу, — прямо ответил Галахов.
Государь несколько изумился как самой мысли, высказанной его обер-полицмейстером, так и его уверенному тону и быстро спросил:
— Как? Почему ты это думаешь?
— Я не думаю, ваше величество, а непреложно уверен в этом.
— Но почему? Почему?
— А потому, что они оба лично контролировали билеты всех гостей при входе их в зал.
— Да, это правда. Но в таком случае, стало быть, графиня Воронцова была в заговоре?
Сказав это, император пристально взглянул на Галахова.
Однако и подобный вопрос не смутил последнего; он по-прежнему спокойно ответил:
— Нет, этого могло и не быть, ваше величество. Незнакомая маска могла пройти по просьбе кого-нибудь из лиц, которым граф или графиня особенно доверяют.
— Да, ты опять прав. Но все это может быть, наконец, проверено?
— Только не мною, ваше величество. Ведь я не имею права явиться спозаранку в дом их сиятельств и, подняв их чуть не с постели, требовать от них отчета в порядке их семейного праздника.
— Да, твое соображение справедливо. Но кто же в таком случае может сделать это?
— Вы, ваше величество, никто, кроме вас! Перед вами двери графского дома откроются немедленно и беспрепятственно.
— Но мне тоже неловко!
Галахов не ответил на эту мысль императора, понимая, что действительно государь прав: как ни всемогущ он, но и для него должно существовать уважение к чужому спокойствию. Да сверх того и вообще данное положение было очень щекотливо. Потому он высказал свое новое соображение:
— Быть может, это и бесполезно будет!
— Почему? Ты думаешь, что Воронцовы не скажут мне правды?
— В правдивости их сиятельств я не имею права сомневаться!..
— Так почему же мой вопрос может оказаться бесполезным?
— Лицо, давшее подставной маске свое щекотливое поручение, могло прознать о подозрении вашего величества и принять меры к тому, чтобы подставленная маска исчезла из города.
Император слегка усмехнулся, пожав плечами.
— Что это ты, кажется, как в старинных английских романах, о таинственных явлениях заговорил?..
— Что же тут таинственного, ваше величество? Из Петербурга ежедневно уезжает столько лиц. Благоволите дать мне приблизительные приметы этой таинственной незнакомки, и я постараюсь сам поискать ее, но не в числе обывателей, а в числе лиц, выехавших из столицы.
— Когда же она могла выехать?
Обер-полицмейстер, не задумываясь, ответил:
— Теперь еще не успела, но через час или через два может выехать.
— Ты все предвидишь. Молодец ты у меня! — довольным голосом произнес государь и подробно описал внешние приметы таинственной и смелой маски.