— Про семью Анны ничего сказать не могу. Так что вы уж не обессудьте, барин. Спросите лучше у Владимира Иваныча. Он вам живо это семейное древо нарисует. Со всеми веточками да листочками.
— Да-да, ты прав, конечно, — кивнул Репнин.
И право, что это он, в самом деле — принялся расспрашивать крепостного, как будто он Корфам приятель какой или поверенный в делах. Чудно! Совсем ему чувства все затмили.
— Что ж, Мишель, прощаемся! — сказал Корф, спускаясь с крыльца.
Он был во всем цивильном, и кажется, испытывал от этого явную неловкость. Никита подвел к нему лошадь.
— Будь осторожен, Владимир! — заботливо сказал Репнин, глядя с каким усилием друг подтянулся, чтобы вскочить в седло. — А то ведь не удержишь раненой рукой поводья.
— Пустяки! Рана почти зажила, — небрежно отмахнулся Корф.
— Езжай с Богом и не переживай — я позабочусь об Анне.
— Смотри не переусердствуй! И помни — она — не та, за кого себя выдает, — Корф собрался козырнуть Репнину, но вспомнил, что отныне он штатский, помрачнел и сердито пришпорил лошадь.
Когда Репнин вернулся в залу, он застал там Анну — бледную и сосредоточенно изучавшую какую-то книгу. Михаил присел рядом с ней на диванчик и, взявшись за корешок книги, отвел ее от лица девушки.
— Вам следует послушать своего друга и держаться от меня подальше, — тихо сказал Анна.
— Но почему?
— Я прошу вас. Разве этого недостаточно?
— Это не причина, это прихоть ревнивого Корфа. Но мне нет дела до его капризов! Я пообещал ему обращаться с вами, как с родной сестрой. И готов приступить к своим обязанностям.
— И к каким же? — сквозь слезы улыбнулась Анна.
— Дергать вас за косу. Пугать дохлой крысой, — шутливо сказал Репнин.
— Вы всегда так обходились со своей сестрой?
— Напротив — это моя сестра так обходилась со мной!
— Не может быть, — покачала головой Анна, пытаясь понять, серьезно ли это он говорит. — Мне казалось, что княжна Наталья такая милая девушка.
— Да, она милая девушка, но если не помочь ей спрягать французские глаголы, то славная мадемуазель превращается в сущую бестию! Представьте, она нарочно ломала мои перья, ставила кляксы в моих тетрадях, выливала чернила в рукомойник… А ее коронным номером было подсыпать пауков мне в постель!
— Со мной вам нечего бояться — спрягать французские глаголы я умею без чужой помощи, — Анна вздохнула с облегчением — Репнин не принял на веру предупреждения Корфа.
Она видела во взгляде Михаила восхищение и обожание, от которых на сердце становилось легко и свободно.
— Охотно верю, — кивнул Репнин и снова игриво потряс книгу за корешок. — Так что же вы читаете на сей раз — неужели грамматику?