— В противном случае вам обязательно должны возместить убытки, — Забалуев с интересом посмотрел на княгиню.
— Конечно, нелегко будет заставить Корфа признать это, — грустно посетовала Мария Алексеевна.
— Еще бы, дело непростое, — деловито кивнул Забалуев. — И вам нужна помощь… Вот если бы ваша очаровательная дочь Елизавета Петровна была бы замужем за человеком, облеченным властью, я думаю, это дело решилось бы в несколько недель.
— В несколько недель? — у Долгорукой алчно загорелись глаза.
— Да, и я даже знаю такого уважаемого человека. Он составил бы отличную партию для вашей весьма привлекательной дочери. Скажу сразу… — Забалуев выдержал паузу и самодовольно развалился на сиденье. — Он не красавец и не юнец, но молод душой и телом. Происхождения благородного, хотя и не княжеских кровей, но весьма и весьма надежен.
— О, моей дочери очень бы повезло, если бы она вышла замуж за такого человека, — понимающе промолвила сообразительная Долгорукая.
— А я думаю, ему бы повезло не меньше — иметь в женах такую красавицу, как Елизавета Петровна!..
Княгиня кивнула — Забалуев расцвел. Он восхищался этой женщиной — ох, умна, ох, хитра, а богата! Да, впрочем, и сам Забалуев не простачок. Он прекрасно понимал, что Долгорукая затевает сомнительное дельце, но его собственный авторитет в уезде и состояние тоже не из родника налиты. Вот уже много лет он официально был вдов и бездетен, а амбиций и потребностей — на миллион. К Лизе Долгорукой он давненько присматривался — мила, простодушна, да еще с приданым.
Требовался лишь повод — и вот удача! Княгиня сама подсказала его.
Они поняли друг друга с полуслова — два интригана. И за дорогу успели договориться обо всем. Княгиня была в прекрасном расположении духа, но вдруг на повороте к усадьбе, случайно бросив взгляд за окно, она заметила знакомую фигуру. По лесной тропинке быстрым шагом удалялась от имения Сычиха, местная сумасшедшая — то ли гадалка, то ли повитуха, одним словом — колдунья! Княгиня даже задохнулась от негодования — негодные девчонки пустили на двор эту проклятую, эту еретичку! Ходили слухи, что когда-то Сычиха была монахиней — она ходила с коротко остриженными волосами. Но так же стригли и каторжанок! Мария Алексеевна уверяла всех, что Сычиха — разбойница, а не знахарка. Она называла ее убийцей и ведьмой. И кто-то посмел привести эту чернавку в ее дом?!
«Уж я-то знаю, кто это! Уж они у меня поплачут! Не посмотрю, что дочери, — выпорю, как простых смертных, будут знать, как ересь в дом заводить! Позор-то какой!» — с негодованием думала Мария Алексеевна, все больше и больше распаляясь от своих мыслей. Она не сомневалась — опять Лизка на Корфа гадать затевала. А все эта дура дворовая — Татьяна, так и норовит заморочить голову девочке своими дурацкими сказками и приметами!