А наш случай - и вовсе, особый. Провалились черт те куда, и что впереди - неясно, про дом и родных забудь навсегда - и вообще, война наверху, САМАЯ СТРАШНАЯ война в истории, это без всякого пафоса - ну если только, не дай бог, Третьей с ядрен батонами не будет! Как это бьет по психике - да тут что угодно могло быть, вплоть до открытого неповиновения, "а ты ваще кто такой, командир", "а нет больше такой страны, кому присягали". А уж сдвиги крыш по-тихому - а вдруг, уже у кого-то? Вот почему Петрович, вместе с Григорьичем, стараются, отслеживая общее настроение, ведя душеспасительные (а то и вдушувлезающие) беседы. Командиры БЧ, проинструктированные надлежаще, также бдят; в общем, все - как в песенке из старого фильма с Мишей Боярским:
Чихнет француз - известно кардиналу!
Григорьич кстати, неожиданно для всех, оказался очень при деле. Зашел ко мне, еще после того совещания, и сразу в карьер:
–Михаил Петрович, я тут как бы на сутки выбыл из общего дела, даже можно сказать, по боевому ранению (показывает на свой гипс). Я уже говорил с народом и знаю про ваше - нет, общее - решение, идти на север помогать нашим в войне с фашистами. Я на все сто, с вами. Я служить еще при Брежневе начинал, присягу принимал советскую, и от нее не отрекался! И все ж на десять лет вас старше, а потому, очень хорошо знаю, чем был СОЮЗ, и что от него осталось. Горбача я еще терпел - так как союз был единым. А как начали все разваливать, продавать, в угоду "вашингтонскому обкому", мне смотреть было больно, я из флота ушел! А теперь у нас шанс, все переиграть сначала, предупредить руководство, об ошибках, совершенных ими и их последователями. Чтоб было, как в книжке, что Александр Александрович всем нахваливал, Конюшевский этот, где в девяносто четвертом, город Сталинград!
Ага, голубь. Так больно было смотреть, что активно сам подался, доподлинно знаю, к некоторым делам руку приложил, в начале девяностых. Теперь значит, почуял, куда ветер дует, не дурак все ж, хоть и замполит. А поскольку в этой эпохе капитализм очень не в почете, решил оперативно сменить поприще, снова в товарищи политруки. Ну не верю я чистейшим идеалистам - если человек на груди рубаху рвет с воплем, жизнь положу, так это он или на публику играет, чтоб лишнюю цену за свою честность взять, либо от него последует самый непредсказуемый закидон, в самый неподходящий момент. Я же, как бушковский король-майор Сварог, больше предпочитаю иметь дело, когда человеку, идея симпатична, но и кроме что-то есть, для себя - от таких хоть, точно знаешь, что ждать, ну а здоровый карьеризм никто еще не отменял. Решил человек активно, в нашу команду, мне это мешает? - да бога ради! А если и хочешь после, в новые Мехлисы или Сусловы - чтоб всяких новодворских, Солженицыных и Боннэр давил, как клопов, пока они еще чайники - так это вообще, святое дело! Только насчет предупредить, это ты загнул - представляю, как ты будешь Иосифу Виссарионычу или Лаврентий Палычу, на их ошибки указывать. Ну это, пока - прекрасное далеко.