— Пафнутий! — выговорил Флор и встал. — Стэнли, идешь со мной? — предложил он гостю. — Возможно, мне понадобится помощь…
Англичанин отложил свою трубку, проглотил еще одну ложку киселя, подмигнув при этом Наталье, и вышел вслед за хозяином дома. Наталья осторожно прокралась следом.
Флор не ошибся.
Пафнутий сидел в своем углу, тупо глядя себе под ноги, и тихо раскачивался из стороны в сторону. Левая рука у него была в крови, и стена слева от Пафнутия вся была разрисована кровью. Какие-то загогулины, запятые, смазанные и искаженные рожи с оскаленными ртами и выпученными глазами.
— Бесы! — взвизгнула Наталья.
Пафнутий чуть приподнял голову, раздвинул губы, и из его горла вырвался странный скрежещущий звук.
Безумцев в те дни не изолировали — они свободно гуляли по улицам городов, стращали народ и пользовались всеобщим состраданием к несчастным. Кроме тех случаев, естественно, когда их в чем-либо обвиняли и побивали камнями.
Глаза Пафнутия побелели, зрачки сузились, превратились в точки.
— Пафнутий! — позвал Флор.
Безумец поднял лицо, и Флор увидел, что у него трясется кожа — как у лошади, на которую села муха. Пафнутий поднес ко рту левую руку и впился в нее зубами. Кровь опять потекла из ранки.
— Держи его! — велел Флор Кроуфилду.
Вдвоем они навалились на Пафнутия, но тот отбивался с нечеловеческой силой, скрежетал и верещал.
Наконец двум крепким мужчинам удалось совладать с безумцем и связать его.
Пафнутий бился, подпрыгивая все выше над полом. Из его рта текла розоватая пена, а потом и кровь.
— Боже, что с ним? — бормотал Флор, пытаясь утихомирить сумасшедшего.
И тут он вспомнил, что Наталья стоит рядом и смотрит на происходящее широко раскрытыми, перепуганными глазами.
— Наташа, позови Сванильдо! Лавра позови! Иди, иди! Ступай скорее! — приказал он.
Гвэрлум побежала вниз по лестнице. Она впервые видела нечто подобное. Темные бездны, в которые способен погружаться человеческий разум, испугали ее куда сильнее, чем любые испытания, коим подвергается бренное тело.
Когда Эльвэнильдо поднялся к несчастному Пафнутию, тот уже затих — обессилел.
— Перенесем его на постель и привяжем полотенцами, — решил Флор. — Тебе, Сванильдо, придется его стеречь. Будь очень внимателен, хорошо? Он может быть опасен.
Пафнутий оказался тяжелее бревна. Он все время изгибался. Наконец его водрузили на ложе и примотали покрепче. Обездвиженный, безумец вращал глазами и тихо мычал.
— Он отравлен, — сказал Эльвэнильдо.
— Ты хочешь сказать, что он умрет? — уточнил Флор.
— Не обязательно. Возможно, он придет в себя… Помнишь, он ничего не помнил, когда мы его встретили?