Империя степей. Аттила, Чингиз-хан, Тамерлан (Груссе) - страница 18

Если мы будем рассматривать отдельно греко-скифские золотые изделия, которые можно назвать скифскими только по сюжетной тематике, но являющихся творениями греческих мастеров, работавших либо для греческих поселений в Крыму, или непосредственно исполнявших заказы властителей степей, мы обнаруживаем почти повсюду в скифском искусстве изображение животных, представленных в геометрической систематизации, имеющих одну цель: орнаментализм. Это присуще искусству в поселении Костромская, V век до нашей эры, по мнению Шефолда – Елизаветинская, того же периода, Кулобы, в Крыму, между 450-50 гг., сокровищнице Петра Великого, происходящей из Западной Сибири эпохи сарматов I века нашей эры, Верхнеудинску в Забайкалье, гуннской культуре начала новой эры. Это видно по ветвистым рогам оленей, конским гривам, даже когтям представителей семейства кошачьих, украшенных кольцами и спиралями, иногда удлинявшими в два раза рост животного. Верхняя лошадиная губа свернута улиткой. В западносибирском регионе распространения скифско-сарматского искусства и в искусстве, испытавшем то же влияние и созданном хун-ну Ордоса, стилизация животных форм подчас настолько всеобъемлюща; эти фигуры обвиваются и переплетаются так сильно, что, несмотря на реализм, присущий изображению голов оленей, лошадей, медведей или тигров, иногда с трудом удается различать животное от стилизованного украшения. Рога и хвосты животных заканчиваются листьями или распускаются в форме птиц. Реализм в изображении животных растворяется и теряется в орнаментации, созданной этим же реализмом. [31]

Таким образом, степная культура противостоит культуре соседних оседлых народов; скифское искусство – ассиро-ахеменидской, гуннская культура – китайской, и все это на пространстве, где можно было бы их сблизить: это сцены охоты и столкновения животных. Ничто так не противостоит классическому стилю изображения животных и все в линейной плоскости, у ассирийцев или ахемени-дов, с одной стороны, у ханьцев – с другой, как вычурность, приукрашивание, утрирование в степном искусстве. Ассирийцы и ахемениды, также как и ханьцы Китая, показывают нам мирно проходящих животных или преследующих, или угрожающих друг другу в рамках простого и наполненного воздухом декора. У художественных мастеров степей, скифов или гуннов, предстают жестокие схватки, – зачастую обвившихся друг с другом, как гущи лианов – диких животных, сцепившихся в битве не на жизнь, а на смерть. Драматическое искусство, наполненное хрустом переломанных костей лошадей или оленей, подвергшихся нападению тигров, медведей, хищных птиц или грифов, нередко являлось предметом полного искажения реального. В данном случае не ощущается движения, никакой скорости. Терпеливое и методичное заклание, когда, на что уже было указано, жертва, кажется, увлекает своего убийцу в объятия смерти. Зато ощущается внутренний динамизм, который, несмотря на эту "медлительность", мог бы быть причиной великой трагической силы, если бы яркая стилизация, которая сплетает и расцвечивает формы, не устраняла бы обычно явный реализм подобной кровавой бойни. Множество составляющих частей и направлений степного искусства распределены неравномерно на просторах огромной зоны от Одессы до Маньчжурии и Желтой реки. Скифское степное искусство, распространяясь до лесной части верхней Волги, оказало влияние на культуру Ананино под Казанью (в 600-200 гг. до нашей эры), несомненно, принадлежащей к финно-угорской цивилизации, где в богатых захоронениях были обнаружены наряду с пикотопорами, обычные бронзовые кинжалы, с некоторыми мотивами звериного стиля и в частности, с сюжетом животного в форме завитка в чисто скифском стиле, но созданного в данном случае, с использованием достаточно упрощенной и обедненной фактуры. Однако по замечанию Таллгрена, скифское звериное украшение было заимствовано в Ананино только частично, глубинный фон декора по-прежнему основан на геометрических формах.