Бронемашина рванула с места так, что из под колёс полетели назад выброшенные куски раздавленного мусора и стволов, скорость нарастала, сто километров в час, сто пятьдесят, сто восемьдесят… Ага, как вам такая пробежка?
Мне пробило на смех и я злорадно смотрел, как две серебристые фигурки отстают и теряются где-то сзади. Уважительно подумал – сколько они выдавали? Сто шестьдесят в час? Я фигею…самое быстрое животное на земле – гепард, делает сто километров в час, и то, когда догоняет добычу, секунд пятнадцать, а эти идут с такой скоростью уже минут десять! Ну-ка сбавлю – чего они там…ага – до ста сорока, потихоньку нагоняют. Ну что же, пробздитесь хорошенько, чтобы больше не возбухали! А то – 'мы своим телом, мы не верим'! Поверите. Сейчас уже поверите.
– Командир, наши собачки-то не отстают, да? Может посадим их внутрь, чего они там лапы сбивают? – Каран весело ухмыльнулся, оглядываясь назад – а ведь сильны, а?
– Сейчас минут двадцать побегают, потом подберём. Меньше спеси будет – ухмыльнулся я.
Полчаса я ехал со скоростью около ста пятидесяти километров в час, потом заметил, что кралоты стали потихоньку отставать, снижая скорость. Тогда и я снизил…а потом и совсем остановился. Наши четырёхногие друзья подбежали к 'Ковчегу' и улеглись позади – вид их был очень даже не заносчивый – они тяжело дышали, были встрепаны, как будто прошли через ураган. Удивительно, что они вообще живы после таких нагрузок – подумал я.
– Открыть дверь!
Броневая плита медленно опустилась, кралоты поднялись на ноги и понуро поплелись в транспортёр. Каран ехидно ухмыльнулся и нарочито невинно спросил:
– Ну как, собачки – лапки не сбили?
– Задницу оторву! – рыкнул Грракх.
– Лежи уж, отрыватель – фыркнула Тррана – ты был прав, Викор, это быстрая штука.
– Ну, раз все на местах – поехали по настоящему! – я рванул с транспортёр с места, набирая скорость, как ракета.
Транспортёр уверенно и мощно пёр по Дороге, давя громадными колёсами мусор, отбрасывая бронированным корпусом ветки, свисающие с растущих на обочине деревьев.
Я наслаждался – такого полного единения с машиной, такого покоя и безопасности я не испытывал никогда. Со мной были мои друзья, мы были в безопасности, в моих руках было совершеннейшее творение разума, впереди были сотни лет жизни – о чём я ещё мог мечтать? Только о том, чтобы жизнь эта была мне интересна.
Наши 'новоиспечённые' постепенно приходили в себя и живо интересовались всем, что видели. Мне пришлось рассказать им всё, что случилось с тех пор, как они ушли в небытие, убитые посланцами канцлера Караса, и по настоящее время. Многое было для них непонятно и странно, а весть о том, что я превратился в некого монстра, владеющего ещё и различными видами магии, привело их в замешательство, впрочем – скоро прошедшее. Для Марасы я так и оставался тем Викором, которого она знала, и который был ей как сын, ну а Амалон был довольно 'продвинутых' взглядов – всё-таки маг и лекарь, он уже всякое видал.