– Готов, Витор, лечить моего отца? Пойдём к нему?
– Пошли. Ребята, оставайтесь здесь, я сам схожу. Скоро приду, и обсудим действия на будущее.
Мы вышли из хижины и воин повёл меня в к центру деревни, где стоял большой дом – впрочем, ненамного больший, чем моя хижина. Видимо, покойный Сарк занимал в племени довольно высокое положение.
Пройдя через деревню, мы подошли к высокому дому в центре – как всегда, дом вождя, во всех сёлах, городах и столицах находился в центре. Возле дома стояли вооружённые воины, обвешанные оружием и смотрящие на меня так грозно, как на предположительного супостата, вероятно, намеренного унести их гниющего вождя в дальние страны.
Мы вошли в хижину, и несмотря на проветривание, в нос шибанул отвратительный запах гниющего мяса – я уже понял, что работа будет нелёгкой…и сохранить бы в желудке то, что я опрометчиво съел полчаса назад.
Вождь лежал на циновках, а рядом с ним – экзотическая личность, обвешанная амулетами, фигурками зверей, кусочками зеркал (где они их взяли? Видимо выкопали). В носу его была продета кость, что, впрочем, не мешало ему произносить заклинания – помогающие больному, как мёртвому припарки.
Он оглянулся на нас и злобно прошипел:
– Чего ты привёл этого белого? Если уж моя магия не помогла, белому тут делать нечего! Прогони его отсюда!
– Магст, хуже уже не будет! – спокойно сказал сын вождя – дай ему полечить отца, почему ты против? Или ты ждёшь, что твой сын займёт место вождя, когда отец умрёт?
– Ты, щенок, осмеливаешься мне, шаману, говорить такие слова?! Да я тебя прокляну сейчас так, что ты сгниёшь, как твой отец!
Шаман вдруг замер, как будто спохватившись, что сболтнул лишнего, и вышел из хижины, бормоча на ходу проклятия всем этим белым и их друзьям.
Вождь открыл глаза, потом с трудом спросил:
– Кто это, Крант?
– Это колдун, из-за пустыни! Я привёл его для того, чтобы он тебя полечил, отец. Позволь, он тебя полечит. Колдовство шамана всё равно не помогает…
– Пусть лечит…- слабо двинул рукой вождь – всё равно мне осталось жить недолго. Хуже уже не будет. Может хоть умру быстрее…
Крант махнул мне рукой – давай, мол, и я подошёл к постели умирающего.
Зрелище было ужасное – с его тела слезала кожа, как перчатка, обнажившиеся мышцы местами почернели – похоже начиналась гангрена. Непроизвольно, я буркнул себе под нос:
– Как он ещё жив-то, непонятно.
Сын, похоже, меня услышал, и с гордостью в голосе сказал:
– Он был очень сильным человеком, самым сильным в племени! Никто не мог его победить, даже Сарк! Потому и жив до сих пор, он сопротивляется смерти, не даёт себя увести.