– Она это может – с гордостью ответил Алдан – не хуже мужчин стреляет! Тетиву этого лука оттянуть-то не все могут, не то что попасть из него куда-нибудь, а она в соревнованиях выступала, наравне с мужчинами, и занимала призовые места. Кстати, сестрёнка, а чего там это хотели с тобой сделать орки? Что там за приспособление такое было?
– Могу пояснить – откашлялся старик и лукаво посмотрел на покрасневшую девушку – это подношение богу Калану – кроме сердец врага, он любит ещё подношение в виде человеческого семени. Они собирались всем отрядом совершить жертвоприношение, а Аранна была средством для извлечения семени. Проще сказать – трахнули бы её сто человек, а потом так же принесли бы в жертву…то, что осталось.
– А чего она в сознании была? – мы все опоенные, она-то тоже вначале опоенная, а потом почему оказалась в трезвом разуме?
– Ей, похоже, дали противоядие. Во время обряда она должна была понимать, что с ней делают, кричать, стонать, просить по пощаде – так интереснее и богу угоднее.
– Проклятые извраты! – с ожесточением выкрикнула Аранна – хорошо, что ты их всех убил, Викор! Надо было мне им всем члены ещё отрезать и на дерево повесить, чтобы соплеменники видели, для отстрастки!
– Дракк, а откуда ты так много знаешь об этих изуверских обрядах? – с недоверием спросил Каран – неужели тоже в них участвовал?
– Участвовать не участвовал, но слышать о них слыхивал. Мне ещё дед рассказывал о них. Это очень старые обряды, теперь их и не помнят. Только в глухих местах сохранились, вот как здесь.
– Ты там жалобился, что старое ушло и его шибко жалко? – усмехнулся Бабакан – вот тебе и прошлое. Нравится?
– Честно говоря – не шибко нравится – сознался Дракк – одно дело слушать рассказы стариков, а другое дело участвовать в этом. Тем более в виде жертвы. Ну их нахрен, эти старые обычаи! – он досадливо махнул рукой, а мы рассмеялись и стали есть наш ужин.
Когда мы поужинали и перешли к чаю с мёдом, большую ёмкость с которым захватили в дорогу – его оставалось уже немного и скоро нам придётся пить чай без сладкого – я решился, снял куртку, рубаху, и сунул нож в костёр. Дождался, когда кончик его лезвия прокалился, попросил:
– Каран, поди сюда. Да смой ты с рук этот хренов мёд! – заляпаешь меня всего. Держи нож.
– Зачем? Чего ты задумал? – недоумённо спросил Каран
– Сейчас ты, кончиком этого ножа, надрежешь мне кожу на плече, и засунешь под неё вот этот камень. Постой! – Бабакан, там у нас есть крепкое вино, или ты его всё вылакал?
– Обижаешь, начальник! Ну, вылакал, да…но немного осталось, тут, во фляжке. Дать?