— Все под контролем, — невозмутимым голосом заверил Чейта генерал.
Чейту почему-то не очень в это верилось. Однако затевать спор с генералом было бы абсолютно бессмысленно. К тому же и времени на споры у них уже не оставалось. Чейту казалось, что он уже слышит горячее дыхание ящера и цоканье его когтей по ступенькам крыльца. Поскольку Чейт сильно сомневался в том, что двое здоровяков у двери сумеют заломать обезумевшего ящера, он наметил для себя путь к отступлению через открытое окно.
Ящер ворвался в дом, словно бешеный ураган. Зацепив левым боком дверной косяк, от чего весь дом задрожал, он сбил оказавшийся у него на пути стул и прямым ходом влетел в комнату, входить в которую Чейту было запрещено. При этом ни сам генерал, ни его подчиненные не предприняли никаких попыток воспрепятствовать ящеру в его действиях, как будто все шло по заранее намеченному плану.
Дверь за ящером захлопнулась, и в комнате воцарилась тишина.
— Вы не хотите ничего мне объяснить? — покосившись на генерала Баруздина, осторожно поинтересовался Чейт.
Баруздин даже бровью не повел.
— Скоро ты все узнаешь, — ответил он.
Чейт недовольно поджал губы.
— Я так понимаю, что моя работа закончена? — спросил он.
— Все верно, — коротко кивнул генерал. — Мы получили именно тот результат, на который рассчитывали.
— А как насчет оплаты? Сегодняшний день мне будет зачтен как полный рабочий день?
— Не волнуйся, — усмехнулся, глянув на Чейта искоса, генерал. — Мы решили прервать операцию, потому что все необходимые данные мы уже получили.
— Серьезно? Так, значит, этот монстр, — Чейт взглядом указал на дверь запретной комнаты, — и есть ваше секретное оружие?
Генерал ничего не успел ему ответить.
Дверь комнаты распахнулась, и из нее вылетел небольшого роста человек с всклокоченными черными волосами. Он был совершенно голым и выглядел так, словно собирался сыграть роль беглого невольника в историческом кинобоевике. Все тело его было покрыто багровыми опрелостями и потертостями. Особенно яркой деталью был полностью заплывший левый глаз и огромный синяк на поллица. Но несмотря на изнуренный вид, человек, казалось, готов был взорваться от распиравших его ненависти и гнева. А открытый глаз его метал молнии, от которых можно было прикуривать. И, что характерно, направлены они были преимущественно Чейту в грудь.
— А куда подавался ящер? — удивленно вскинув брови, спросил Чейт у генерала, хотя и смотрел при этом на невесть откуда появившегося голого человека.
— Скотина! — срывающимся голосом завопил незнакомец и кинулся на Чейта с явным намерением вцепиться ему в горло.