К концу второго часа Гарри совершенно изнемог. Проглотил в один присест все, что Кричер принес ему на обед, даже не заметил ни запаха, ни вкуса, и снова вскинул палочку, упрямо сжимая зубы.
— Гарри?
Из комнаты Блейза вынырнула белокурая головка Луны. Он оглянулся.
— У Драко начался приступ лихорадки, — Луна подошла ближе. — Я подумала, ты захочешь посмотреть?
— Посмотреть на что?
Луна в ответ лишь слабо улыбнулась. До чего же раздражала иногда ее привычка говорить загадками!
Гарри устало потащился за ней в комнату.
Малфой лежал на кровати прямо в грязной мантии. Запястья по–прежнему были опутаны невидимой веревкой, из‑за чего кисти рук казались неестественно вывернутыми, голова металась по подушке, глаза закатились, а лицо было мертвенно–бледным, с запавшими щеками, и блестело от крупных капель испарины.
Гарри чуть не споткнулся об порог, когда увидел это.
— Уверен, что лихорадка простудная, а не предсмертная? — выдавил он в смятении. — Блейз?
— Мерлин его знает, — мрачно отозвался Забини. — Я не колдомедик, Поттер. Могу сказать, какие яды вызывают в организме подобную реакцию, но его же никто не травил, верно? Если только он сам не хлебнул чего‑нибудь, пока мы не видели.
— А мог?
— Теоретически мог. Но зачем?
— И что за яды?
Блейз назвал. Гарри не запомнил. Вообще не разобрал, что он там пробормотал на своей латыни.
— М–да, Малфой, заканчивающий жизнь самоубийством… Не верю. Можно попробовать сунуть ему безоар в глотку.
— Не поможет. Безоаровый камень — противоядие от обычных ядов. А на этот, если дело, конечно, в нем, наложены специальные чары. Нераспознания, например. Можно всю жизнь прожить, не зная, что тебя отравили, а потом – раз!
— Такого не бывает, — засомневался Гарри.
— Я же говорю: теоретически. Эта группа ядов очень редка, Поттер, не в каждой лаборатории такое встретишь. Но, — Блейз склонился над Малфоем и оттянул вверх его веко, открывая глазное яблоко, — такой цвет дают только они.
Гарри с трудом подавил дрожь и желание отшатнуться. Луна зачарованно уставилась на открывшуюся жуткую картину. Глазные яблоки у Малфоя оказались совершенно красными.
— Как будто крови впрыснули, — произнесла девушка тихим, завороженным голосом.
Гарри кинул на нее быстрый взгляд.
— Крови? А тебе, — он облизнул пересохшие губы и подумал, — тебе не кажется, что слишком много здесь завязано на крови? Эта Тварь… при ее приближении раздуваются вены. Потом, Малфой говорил что‑то о магических контрактах чистокровных волшебников, — Гарри напряг память, но толком восстановить в памяти недавний разговор так и не сумел. — О каких‑то обрядах по сохранению чистоты крови, о хранителях… Черт, я не запомнил, мне в тот момент это не показалось важным. Вот про долг помню. Он заявил, что должен исполнить долг, иначе хранители сделают с ним что‑то…