— Пустые угрозы, Поттер.
— У меня есть сироп онитового корня, — меланхолично заметил Блейз, обтачивая пилочкой ноготь. — Похож на сыворотку правды, с той лишь разницей, что немного вредит рассудку. Кто выживает, те дураками остаются.
— Вы не посмеете, — повторил Малфой. Вот теперь он был уже совсем не в себе. Слабость, страх, подкравшийся на мягких лапах температурный бред… Гарри стоял над ним, недоумевая, симулирует он или действительно лавирует на грани обморока.
— Отличная идея, Блейз, — с притворной бодростью в голосе заявил Гарри. — У тебя два часа на раздумья, Малфой. Сам расскажешь или я из тебя все вытяну. Приглядишь за ним, Блейз?
— А ты куда собрался?
— Попробую взломать защиту на двери Брустера.
— Уверен? — с сомнением спросил Забини. — Ты вообще когда‑нибудь…
— А что ты предлагаешь? — раздраженно перебил Гарри. — Сидеть и ждать, пока он, — кивок на Драко, — заговорит?
— Ну, знаешь, есть ведь Круциатус, — Блейз равнодушно пожал плечами.
Гарри сглотнул, прочистил горло, стараясь не выказать охватившего его возбуждения и замешательства. Да, пыточное заклятие пришлось бы сейчас как нельзя кстати, и он… он чувствовал, как мысль о нем щекочет нервы. Узнать все прямо сейчас, вырвать из Малфоя правду безо всяких сывороток и сиропов, без томительных часов ожидания. Они ведь заслужили это? Достаточно вспомнить леденящий ужас и болезненно пульсирующие вены, когда к ним приближается Тварь, достаточно представить, как лежит в холле окоченевшее тело Грега Нотса и что стало с Тони Брустером, и Круциатус уже не кажется неоправданной мерой. Экстремальной, да, но оправданной.
В эти короткие мгновения, стоя рядом с Малфоем, втягивая расширенными ноздрями теплый воздух с запахами сырости, болезни и страха, Гарри вдруг понял, что действительно сможет это сделать: направить палочку и по–настоящему захотеть чужой агонии. И, наверное, это желание, эта жажда крови отразилась в его потемневших глазах, потому что лицо у Малфоя исказилось до неузнаваемости, побелело, омертвело.
— Только слизеринцу, — Гарри отступил на шаг, — могла придти в голову мысль о непростительном заклятии.
Еще один шаг назад.
— Не своди с него глаз.
* * *
Гарри привалился спиной к стене, вытирая со лба пот. За два часа, проведенные у двери Брустера, он продвинулся на целое одно заклинание. По чистой случайности. Никогда не был силен в чарах. Боевые заклятия — другое дело, там он чувствовал поток магии физически и интуитивно знал, с какой силой ударить, чтобы добиться желаемого результата. Наложить чары опять‑таки не составляло серьезного труда. Когда знаешь последовательность заклинаний, когда постепенно вырабатываешь ту силу и те способы защиты, которые кажутся наиболее действенными, когда тратишь ровно столько сил, сколько нужно, чтобы не вымотаться и не ослабнуть, — это одно. А определить, что и как сделал другой волшебник, да еще сильный, подготовленный аврор, владеющий такими чарами, о которых ты пока слышал лишь в теории, — совсем другое.