Мы точно над целью, Яша. Делаю третий заход…
Они были еще в тридцати километрах от своего аэродрома, когда наземные разведчики доложили:
На Анапском аэродроме уничтожено три самолета противника, два бензозаправщика, три автомашины. Наш самолет ушел в сторону моря, возможно, сбит зенитной артиллерией…
Сбит?!
Командир полка, комиссар, командиры эскадрилий не покидали КП. Летчики бродили вокруг землянки, молча курили. Панарин сидел на чехлах, чутко прислушивался.
Через три-четыре минуты радист поднял руку:
— Внимание.
В наушниках зашумело. Потом — ясные, бодрые слова:
— Телескоп… Телескоп… Телескоп… Я — Линза. Я — Линза. По расчету, подходим к дому. Как слышите? Прием!
Гул моторов приближался. Самолет шел на высоте двести пятьдесят — триста метров, в полукилометре левее центра аэродрома. Командир полка взял в руку микрофон, вызвал Нечмирева:
Линза, Линза, я — Телескоп… Прошли левее центра пятьсот метров. Исправьте ошибку.
…Они сели правее бетонной дорожки. Спрыгнув на землю, Нечмирев и Райтман подошли к командиру полка. Докладывал Нечмирев. Вместо отчета о полете он вдруг сказал:
Разрешите сделать еще один вылет, товарищ командир. Очень хорошо получается.
Ну-ка, асы, пойдемте на КП, расскажете подробнее…
С моря полз туман, с гор спускались эшелоны грязных туч. Эшелон за эшелоном — ни конца, ни края. О берег бились огромные валы мутной воды, охали, стонали. Брызги и пена подымались вверх, смешивались с туманом, и вся эта муть оседала на землю. Земля — желто- бурое месиво — тоже стонал от взрывов бомб. Дрожали, будто в страхе, мокрые деревья, от промозглой сырости дрожали в землянке летчики. Сидели на ящиках перед потухшей печкой, молчали. Ни одного слова, ни одного звука. Когда взрывная волна достигала землянки, на столе начинала грохотать алюминиевая кружка. Казалось, она грохочет сильнее, чем десятки взрывающихся бомб. Она плясала, прыгала, звенела, дребезжала. На эту проклятую кружку смотрели, как на живое существо. Ее ненавидели и будто боялись…
Наконец обер-лейтенант Гюнтер Трауриг сорвался с места и ударом кулака сбил кружку со стола.
К черту! — зло выругался он.
Кружка ударилась о железную печку. Лейтенант Крауз вздрогнул и крикнул:
Нельзя ли потише, Гюнт!
Пошли вы к черту со своей тишиной! — бросил Трауриг. — Вам еще придется наслаждаться ею там! — Он показал на землю и замолчал.
Капитан Вирт встал.
Ты куда, Ганс?
Лейтенант Эгон Вирт тревожно посмотрел на брата.
Я только взгляну, Эгон.
Он открыл двери, и в ту же секунду завыла падающая бомба. Столб земли, грязи и камней взметнулся вверх.