Фрост молча повел подбородком сверху вниз. Марин быстро убрал картину с кругами и поставил на ее место другую, которая отличалась от первой только тем, что фон у нее был ярко-оранжевый, а вместо кругов были нарисованы какие-то зеленые спирали, похожие на побеги бобовых культур. Затем последовали три картины, состоящие из накладывающихся друг на друга разноцветных мазков и клякс, напоминающих увеличенные варианты карточек, которые показывает своим пациентам психиатр, предлагая угадать, что на них нарисовано.
– Это, конечно же, любительские работы, – смущенно произнес Марин, выставляя на суд зрителей очередную картину, на которой, судя по всему, был изображен пожар на солнце.
– Что-то в этом есть, – попытался подбодрить начинающего художника Фрост.
– По крайней мере, красок вы не пожалели, – сказал единственное, что пришло в голову, Малявин.
Фрост осуждающе посмотрел на напарника. Чтобы хоть как-то сгладить неловкость от не в меру откровенного замечания коллеги, Фрост указал на мольберт и спросил:
– А здесь что?
– Эта работа пока еще не закончена, – ответил Марин. – Мне не хотелось бы показывать ее в таком виде. Но, если вы желаете...
Он подошел к мольберту и сдернул с него покров.
Если можно говорить о стиле, присущем Марину-художнику, то стоящая на мольберте картина соответствовала ему на все сто десять процентов.
Фрост подошел поближе и, наклонившись вперед, внимательно посмотрел на левый нижний угол картины.
– Это место вам особенно удалось, – сказал он художнику, указав на темно-пурпурное пятно.
Марин польщенно улыбнулся и с благодарностью наклонил голову.
– Если вы не возражаете, я хотел бы подарить вам одну из своих работ, – предложил он Фросту.
Живо представив себе, как будет выглядеть его напарник, выходящий из камеры перехода, а затем идущий по длинным коридорам Департамента с одним из ужасающих полотен Марина в руках, Малявин быстро заслонил коллегу грудью.
– Нет-нет, в другой раз... Нам еще предстоит нанести пару визитов...
Не давая возможности Фросту что-либо возразить, Малявин нажал кнопку вызова на браслете.
В ту же секунду слева от них материализовалась дверь камеры перехода.
– Ну что ж, – с явным разочарованием, но в то же время проявляя деликатность и понимание, улыбнулся Марин. – Был рад с вами познакомиться.