– Ты и без того уже стал легендой, – не смог удержаться Ладин.
Леонардо только пренебрежительно взмахнул рукой.
– За портрет Моны Лизы я взялся исключительно ради денег. Но натура, с которой я его писал, оказалась такой великолепной, что я невольно увлекся. В результате картина получилась столь хороша, что дель Джокондо отказался ее брать, – Леонардо усмехнулся. – Он сказал, что портрет получился слишком уж фривольным. Но, – художник интимно понизил голос, – видел бы ты его женушку. Такая красотка!
Леонардо приложил кончики сложенных щепотью пальцев к губам и изобразил восторженный поцелуй.
– Так, значит, картина все еще у тебя? – с надеждой спросил инспектор.
– Увы...
Прервав художника, открылась дверь мастерской.
Леонардо принял из рук заглянувшего в комнату подмастерья поднос с высоким кувшином, наполненным красным виноградным вином, и двумя стеклянными чашами в серебряных подставках в виде опрокинутых цветочных бутонов с декоративно выгнутыми лепестками, и поставил его на стол с восьмиугольной столешницей, инкрустированной слоновой костью и серебром. Сняв с кувшина крышку, он наполнил чаши вином и протянул одну из них гостю.
– Ты сказал "увы", – напомнил мастеру инспектор. – Что это значит?
– Увы, в том смысле, что ты не сможешь увидеть картину, поскольку ее у меня нет.
– Но ведь синьор Джокондо отказался от портрета.
– Нашелся другой покупатель. – Леонардо сделал глоток вина и, вытянув руку, отнес чашу с вином в сторону, чтобы взглянуть сквозь нее на солнечные лучи, скользящие по подоконнику. – Картина была мне совершенно безразлична. Я бы, не задумываясь, продал ее и за половину той суммы, что обещал мне дель Джокондо. Плата же, предложенная внезапно объявившимся покупателем, оказалась такой, что я не смог отказаться.
– Надо же... – не в силах скрыть досаду, Ладин резко дернул подбородком. – И давно это случилось?
– Вчера днем, – ответил Леонардо.
Реакция гостя на то, что картина, которую он хотел увидеть, уже покинула мастерскую художника, показалась мастеру несколько чрезмерной, но он деликатно сделал вид, что не обратил на это внимания.
– Кто покупатель? – Ладин невольно заговорил как истинный инспектор, ведущий допрос свидетеля.
– Представления не имею, – Леонардо провел перед собой рукой, в которой держал чашу с вином, пропустив ножку подставки между пальцами. – Я видел его впервые. По одежде – человек среднего достатка. Не очень удачливый торговец или, напротив, преуспевающий ремесленник. Скорее всего, не местный. И даже не итальянец.
– Почему ты так решил?
– У него была очень странная речь. Он правильно произносил слова, но при этом строил фразы так, что, почти не рискуя ошибиться, можно было предположить, что язык, на котором он объяснялся, для него не родной, – Леонардо сделал глоток вина и задумчиво посмотрел на застекленную оконную раму. – Полагаю, он купил картину не для себя лично, а выполняя чье-то поручение.